Вот и сейчас, когда была поставлена боевая задача – найти полковые медпункты и провести прокладку маршрутов от них до медсанбата, Мешалкин вместо чеканного «есть!» выдал:

Берестов только носом фыркнул, не стал делать замечания, все равно – без толку, игнорирует. Задачка была поставлена нетривиальная, вообще эта война была какая-то дурацкая. Все пока шло странно и не так, как положено. Командование дивизии явно не справлялось со своими обязанностями, на взгляд матерого штабника Берестова. Связь, которую полагалось обеспечивать сверху вниз, была из рук вон, расположение полков было непонятно где. В том полку, который найти удалось, не оказалось медпункта вообще, так сложилось, что практически все положенные по штату медики как раз перед войной уехали в плановый отпуск, и заменить их было некому, потому как оставшийся на хозяйстве зеленый терапевт явно растерялся перед объемом новых задач и, как с удивлением обнаружил Берестов, вообще не понимал толком, что должен делать. И ему, пехотному командиру, пришлось на пальцах растолковывать медику, что в стрелковой роте должны быть организованы санотделения из командира отделения сержанта-санинструктора и четырех санитаров, на всех положен один пистолет и обязательно выдать. В каждом батальоне надо организовать санвзвод – из командира взвода, трех фельдшеров и четырех санинструкторов. На них положен по штату один пистолет и две винтовки. И, наконец, организовать полковой медпункт силами санроты, в которой (тут Берестов опять блеснул четким знанием приказов и штатов) кроме старшего полкового врача-командира было еще три врача, одиннадцать фельдшеров и сорок лиц рядового состава. На них, исключая старшего врача, полагалось четыре пистолета, двадцать семь винтовок, тринадцать повозок и девять грузовых автомобилей, а также одна полевая кухня. И на кухне начштаба особо заострил внимание, потому что больных и раненых, кроме тех, кому не показано по характеру ранения, например, в брюшную полость, положено кормить и всяко напоить горячим сладким чаем. Это – с важным видом заявил старлей – облегчает страдания и помогает стабилизировать состояние!

– Да откуда же я все это возьму? У меня на все про все я сам да трое фельдшеров. И санинструкторов с десяток! – жалобно возопил чертов лекарь.

– Да хось годи, – грубовато ответил разозлившийся Берестов. По рангу он вообще-то был ниже, чем стоявший перед ним потный и жалкий военврач третьего ранга, но по положению и должности – пожалуй, и постарше, а уж по знаниям – и тем более.

– Как вы со мной разговариваете? – возмутился невзрачный лекарь в плохо подогнанной и помятой форме.

– Хах могу! Сам ше видишь! – поставил его на место Берестов и тем же шепеляво невероятным говором своим, изменяя сейчас привычке помалкивать при посторонних (потому как стеснялся своего корявого произношения), прочел краткую лекцию о том, что раненых бойцов и командиров с поля боя надо вытаскивать в ротные пункты сбора раненых, из них – в батальонные, а оттуда – еще глубже в тыл – в полковой. Откуда их эвакуируют в медсанбат, спасая жизни и здоровье. Причем на всех этапах эвакуации надо оказывать соответствующую помощь: от первой в роте и первой медицинской – в батальоне до врачебной медицинской хирургической в санбате. Все это чертов терапевт должен был знать и сам, да и получше пехотного командира, ан слушал внимательно, чуть ли не как откровение свыше.

Назначил ему место сбора раненых его полка, который как раз спешно окапывался и покатил обратно в медсанбат, украшая по дороге деревья потрепанными фанерными указателями «медсанбат» со стрелкой да кусочками бинтов, так как этих указателей было всего шесть на все про все. А ведь еще два полка искать надо. Впечатления у старлея были мерзкими. И безграмотный в военном деле одинокий терапевт в полку, и то, что по прикидкам опытного пехотинца в самом полку штат был не заполнен не только медиками, но и строевыми командирами, да и полосу обороны нарезали вроде как вдвое большую, ехать пришлось вдоль позиций что-то долговато – все это сильно портило настроение. Подловили нас немцы со спущенными штанами – вертелось в голове. И надо же сообразить – отпустить всех лекарей из полка в отпуск прямо перед войной! Ведь не шарашкина контора, армия! Должны же планировать отпуска командного состава! Так ведь и заместитель командира дивизии по медчасти – тоже в отпуске и не вернулся еще! Судя по бурчанию Мешалкина, и у шофера возникли те же мысли: