Их, впрочем, совершенно не смущало мое откровение. Девушки делали свою работу молча, быстро и аккуратно. И горячая боль от солнечных ожогов постепенно уходила.

– Чем это так приятно пахнет? – спросила служанку, втиравшую снадобье в мое лицо.

Девушка покосилась на меня удивленно, но быстро справилась с эмоциями. Бросила взгляд на своих товарок, не заметил ли кто ее заминки, и тут же лицо ее снова приняло ровное беззаботное выражение:

– Это цветочные афродизии.

– Афродизии? – слово было смутно знакомо. Я нахмурилась, заподозрив неладное, хотя волнующие ароматы так и предлагали расслабиться и ни о чем не думать. – Зачем это?

– Чтобы ты быстрее освоилась у нас, – девушка осторожно провела подушечками больших пальцев под моими глазами, там, где я все чаще стала замечать у себя сеточку мелких морщинок. И мне показалось, что я прямо-таки почувствовала, как разглаживается там кожа, наполняясь влагой и упругостью.

– А… почему мне от них так хорошо, от этих ваших афродизий? – я попыталась сосредоточиться на проблеме, но желания думать и рассуждать было тем меньше, чем больше масел попадало на мою кожу. Даже порез от клинка Алрика перестал саднить.

И вдобавок я почувствовала плотское желание. Хоть девушки не трогали ни грудь, ни интимные части тела, ограничиваясь руками, ногами, плечами и спиной, во мне все быстрее росло возбуждение. По углам комнаты для омовений стояли статуи мужчин – обнаженных, с эрегированными членами. И одного только взгляда на этих каменных красавцев мне хватило, чтобы сердцебиение участилось, а соски встали торчком. Я проглотила слюну, которой вдруг стало очень много.

– Какие у вас статуи… красивые, – проговорила охрипшим голосом.

– Повелитель Наг велел по всему гарему разместить свои изображения, чтобы наложницы любовались на него и всегда его желали. Для того мы и используем афродизии, чтобы подстегнуть женское либидо.

– Чего? – услышав слово, знакомое из предыдущей жизни, я недоверчиво покосилась на служанку. Часть сексуальной эйфории сразу же улетучилась. Девушка в ответ покосилась на меня хитрым глазом, и я поняла, что она, как и Мистрисс, тоже далеко не дура. Возможно, даже умнее меня, если умудряется держать язык за зубами, когда нужно.

Я пригляделась к статуям. Они и вправду изображали одного и того же мужчину, только в разных позах. Лица повелителя я особо не запомнила, потому поверила служанке на слово. Что ж, если эти статуи сделаны в натуральную величину, то хозяин оазиса был обладателем более чем внушительного пениса. Впрочем, мужчинам свойственно преувеличивать свои достоинства. Уж в этом-то местный повелитель вряд ли отличался от моего бывшего мужа.

– Как тебя зовут? – несмотря на все усиливающееся сексуальное наваждение, мне хватило здравого смысла, чтобы попытаться обзавестись союзницей. Ну, или хотя бы приятельницей в этом дворце разврата.

– Лилла, – девушка сдержанно улыбнулась и перешла к массажу кожи головы.

Плечи мои в тот же миг покрылись мурашками – так мастерски Лилла делала массаж, словно высасывая кончиками пальцев все дурные мысли из головы, все заботы и беспокойство.

Я блаженно вздохнула, но все-таки пробормотала:

– Послушай, Лилла… А есть какие-то антидоты против этих ваших… афродизий. Вы вот, например, спокойно работаете и не бежите трахаться с охранниками.

– Кто ж нас пустит? – девушка невесело усмехнулась. – А если серьезно, то в служанки специально отбирают тех, у кого реакция на афродизии слабая. У тебя вот очень сильная реакция, потому тебя и взяли наложницей. Но ты не волнуйся… а как тебя зовут?

Я чуть помедлила, пытаясь сообразить, как лучше представиться: