– Нет, – категорично ответил Гальяс.

– Почему? Из-за того, что Гомкон где-то и когда-то говорил о поддержке оппозиции, встречался с Гуардо? Но генерал не взбунтовал те соединения, командование которых якобы выступает за смену власти. Он не сделал этого тогда, когда для этого был самый подходящий момент, а именно диверсия на ГЭС «Эль-Гури». Помнишь, как в те времена активизировалась оппозиция? А Гомкон не поддержал волнения.

Помощник вздохнул и произнес:

– Если вы считаете, что наш агент в Колумбии под колпаком, то я не знаю, что посоветовать вам. Но если он передал достоверную информацию, то мы окажемся в ситуации, которую вполне можно будет характеризовать как критическую. Чревато неприятностями, если не сказать большего, и недоверие службе национальной безопасности. Вряд ли майор Догетти предоставил бы мне информацию, не перепроверив ее. Да и не только он.

Президент прошелся по кабинету и сказал:

– Да, ситуация. Но у нас нет никаких оснований для ареста Гомкона и его людей. А риск раскола среди военных недопустим ни в коем случае.

– И что же нам делать?

– Ты свое дело сделал. Давай через пару часов остальные бумаги на подпись, а я решу.

– Да, господин президент.

Он взялся за папку, но глава государства остановил его.

– Оставь здесь. Пусть у меня будет.

– Слушаюсь! – Помощник вышел.

Президент прошел до столика, на котором лежала коробка с сигарами, присел в кресло, закурил, выдохнул дым, положил сигару в пепельницу, резко встал, прошел до рабочего стола, снял трубку секретной связи.

Ответ последовал тут же:

– Лейтенант Комеран, сеньор президент.

– Срочно свяжи меня с главным российским военным советником.

– Слушаюсь!

Спустя минуту глава государства услышал:

– Здравия желаю, господин президент! Генерал-майор Прохоровский на связи.

– Здравствуйте, Юрий Алексеевич! Мне надо с вами встретиться.

– Как срочно?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Я сейчас в одной из частей первой пехотной дивизии, подъеду примерно через час. Вас это устроит?

– Вполне.

– Хорошо.

– До встречи. – Президент положил трубку, вернулся к столику, взял сигару, лежащую на краю пепельницы.

В 16.47 главный российский советник генерал-майор Прохоровский вошел в кабинет руководителя республики.

– Еще раз приветствую вас, господин президент! Что-то случилось?

– Проходите, генерал, присаживайтесь. Как у вас со временем?

– Странный вопрос, господин президент. Для вас у меня время не ограничено. Так что случилось?

Глава государства передал Прохоровскому папку и сказал:

– Оцените информацию, генерал.

Главный военный советник прочитал донесение венесуэльского разведчика, положил папку на край стола и произнес:

– Что тут сказать, господин президент? Если подобный план действительно существует и готовится к реализации, то он имеет шансы на успех. По меньшей мере на тактический. Но его можно развить до стратегического. Не напрасно же американцы держат в Атлантике авианосную ударную группу, а также три эсминца непосредственно в Карибском море. Позавчера мы получили сообщение о выдвижении и двух больших десантных кораблей. В том случае, если ЦРУ удастся провести операцию «Ориноко», ситуация в республике изменится, оппозиция активизируется. Совсем плохо будет, если бригадный генерал Гомкон сумеет поднять против вас танковую дивизию и зенитно-ракетную бригаду. Тогда в обороне Венесуэлы будет пробита серьезная брешь. Что это означает, не мне вам объяснять.

Руководитель государства посмотрел на главного военного советника и спросил:

– Что предлагаете, Юрий Алексеевич?

Генерал чуть помолчал и ответил:

– Первое. По каналам российской внешней разведки проверить информацию, полученную от вашего агента. Для этого я сегодня же озадачу заместителя по разведке. Второе. Необходимо установить скрытное наблюдение за бригадным генералом Гомконом и командирами соединений, с которыми он будет общаться. Такие контакты во время подготовки операции обязательно должны быть. Впрочем, по второму пункту вы наверняка уже приняли меры, установили контроль над вероятными предателями.