Тем временем все рабы сошли на берег и выстроились в колонну, которая была длиннее первой, так как теперь к рабам из трюма присоединились те, что работали в качестве гребцов.

– Вперед! – скомандовал пират с курчавыми волосами и кнутом в руках, и рабы, сопровождаемые конвоем из десяти пиратов, двинулись в сторону узкого прохода между скал.

Впереди невольников двигались еще двадцать пиратов, которых возглавлял хороший знакомый Клео. Она узнала его, когда он обернулся. Узнала его глаза, глаза садиста.

«Так, значит, меня взял лично главарь этой шайки», – подумала принцесса, не зная радоваться этому или огорчаться.

В течение получаса, под палящими лучами солнца, сопровождаемые ударами кнутов, когда надсмотрщикам казалось, что рабы двигаются слишком медленно, ступая босыми ногами по нагревшемуся и обжигавшему ступни песку, невольники двигались в сторону прохода, и постепенно взору Клео открывался городок, созданный пиратами.

Строений было не очень много, около двух десятков, и большинство из них представляли собой длинные деревянные бараки с крышами из соломы. Однако было и несколько домов из кирпича, в которых, по всей видимости, жили наиболее отличившиеся пираты.

Впрочем, все внимание Клео и остальных рабов было приковано к центральному зданию всего острова. Это был двухэтажный особняк из белого мрамора с застекленными окнами (в остальных строениях они были завешаны тканями) и посаженными вокруг в специально созданных клумбах пальмами, дававшими столь необходимую в этих краях тень.

В общем, это был дом, достойный средней руки купца из империи, и Клео никогда бы не подумала, что пираты могут позволить себе жить в такой роскоши.

Принцесса предполагала, что всех рабов поведут в один из бараков, но ошиблась. Их повели прямо в особняк.

По мере продвижения Клео могла рассмотреть все новые и новые детали, переворачивавшие ее представление о быте пиратов.

По периметру здания были расставлены скульптуры, изображавшие обнаженных мужчин и женщин. Лица их были вытесаны весьма небрежно, зато половым органам скульптор явно уделял особое внимание. На взгляд Клео, статуи были расставлены без всякого представления о едином дворцо-парковом ансамбле (если так можно сказать о резиденции пирата), но в любом случае такие образчики искусства требовали немалых денег.

У небольшой лестницы, ведшей на первый этаж особняка, лежали два тигра. От ошейников, надетых на их мощные шеи, тянулись массивные цепи, крепившиеся на вбитых в землю столбах. Впрочем, хищники вели себя совершенно спокойно, не порывались убежать и лишь немного оскалились при виде невольников.

– Копирует дворец Наврута VIII, – громко произнесла Далила, которая шла в трех человеках позади Вараниэль.

В то же мгновение раздался удар кнутом, и вслед за ним стон боли, вырвавшейся из уст чародейки.

– Молчать! – рявкнул пират с курчавыми волосами и умолк сам.

Тем временем главарь морских разбойников сделал два шага вперед, остановился на первой ступеньки лестницы и зычным голосом произнес:

– Я вернулся, отец!

Несколько минут ничего не происходило. Затем откуда-то сбоку выбежал рослый мускулистый мужчина с ошейником на шее («Раб», – поняла Клео) с резным деревянным стулом с высокой спинкой («Явно делали на заказ», – подумала принцесса) в руках, поставил сие изделие у верхней ступеньки, спинкой к ней, и замер позади него. А еще через несколько минут двери, располагавшиеся аккурат напротив лестницы, распахнулись, и из них вышел приземистый лысый мужчина с солидным брюшком, густой бородой, серьгой в одном ухе, одетый в кожаные штаны и льняную рубаху. Сопровождали его десятка два пиратов, облаченных в черные одежды, с саблями на изготовку и две обнаженные девушки, беленькая и черненькая, изо всех сил прижимавшиеся своими телами к мужчине, едва достававшем макушкой им до груди.