Тень похоже понимала, что ответа не дождется, и перешла на деловой тон:

– Ты правильно поступил, дорогой мой друг, что отдал мне схему туннелей. А уж за то, что ты дал несколько ценных советов врагам своей родины, ты получишь награду!

– Вы отпустите мою семью? – с надеждой произнес гном.

– Не всю! – ухмыльнулась тень. – Ты еще не заслужил такой награды. Но дочурку твою я отпущу!

Ворин опустился на пол и, закрыв лицо руками, расплакался. Он понимал, что верить этому собеседнику нельзя, и все же надеялся, что он его не обманет.

Тень взирала на это проявление эмоций с крайним презрением и через какое-то время прервала рыдание грубым окриком:

– Хватит реветь, животное! – Ворин кинул на нее ненавидящий взгляд, но тень это проигнорировала: – Теперь слушай новое задание! Ты должен сделать так, чтобы твои друзья до самого последнего момента не догадывались о планах джараханцев.

– Это невозможно! – воскликнул Ворин. – Я и так уже два раза говорил им, что шум, который они якобы слышали, всего лишь странное эхо, порожденное подземными пустотами причудливой формы. Но они ведь тоже гномы, и в следующий раз такая ложь уже не пройдет!

– Так придумай другую! – просто ответила тень. – И вообще, это не мои проблемы! Не забывай, я отпустил твою дочь, но в моих руках еще остаются твой сын, жена, мать и отец! И поверь мне, они серьезно пострадают, если ты не справишься с возложенной на тебя миссией!

– Нет! – воскликнул Ворин, падая на колени. – Не причиняйте им вред! Я сделаю все, что вы пожелаете!

– Вот это другой разговор! – усмехнулась тень. – Если и дальше будешь вести себя как хорошо выдрессированный пес, то я, может быть, и отпущу твоих родственников раньше запланированного! – и она, коротко хохотнув, медленно растворилась в воздухе.

Гном же еще час сидел на холодном (за эти несколько дней он со товарищи сумели так организовать систему вентиляции, что в туннелях царила приятная прохлада) полу и размышлял о том, что ему суждено сделать.

С одной стороны, Корин, Шорин, Борин и Дорин, да и остальные тоже, его друзья, и предавать и обрекать их на смерть ему было нелегко. Но с другой стороны, если он этого не сделает, то умрет его семья. Так что выбор был очевиден.

«У каждого найдется своя цена, ради которой он пойдет на предательство», – подумал Ворин, встал на ноги и отправился вглубь туннелей.

Пора было придумывать объяснение странному шуму со стороны джараханского лагеря.

***

Лариндук проснулся около четырех часов утра с жуткой головной болью и бесчисленным количеством мыслей о том, что же могли задумать аль-Зубия и его помощники. Он чувствовал, что что-то упускает, но не мог понять что. Более того, у гоблина было странное ощущение, что происходит это не по его вине.

«Неужели кто-то пытается оказать на меня магическое воздействие?» – мелькнуло в голове Лариндука.

На эту тему можно было рассуждать долго, но вот толку от этого было бы немного. Поэтому гоблин поднялся с кровати, оделся, взял оружие, спустился по лестнице (его спальня находилась на втором этаже), вышел из дома и отправился к крепостной стене.

По причине ночного времени солдат на улице было меньше, но, тем не менее, они были и с подозрением поглядывали на маленького человечка, шагавшего по площади. Лишь когда свет факела выхватывал острое лицо и козлиную бородку Лариндука, воины узнавали высокопоставленного начальника и удалялись от него на почтительное расстояние.

Гоблин не спеша подошел к башне, внутри которой располагалась лестница, ведущая наверх, и там его остановил караульный:

– Пароль!

– Хороший гном – работающий гном! – ответил Лариндук (в этот раз пароль придумывал Дорин и использовал в качестве него старую поговорку своего народа).