Стало тесно в старом Городе.

Встань куда – отдавят пальцы!

Город выручили гордые

Водомерки – португальцы!

Каравеллы быстроходные

Снарядили, вышли в море!

Смотрят в трубочки подзорные!

«Эх! Подышим на просторе!»

Долго плавали кораблики,

Разлетаясь в синьку птицами!..

Земли были вскоре найдены,

И увенчаны столицами!

И с тех пор, я слышал (правда ли?!

Верить в то причины нет!)

Белый Свет разделен надвое:

Старый Свет и Новый Свет!

Аты—баты! Аты—баты!

В бой идут клопы-солдаты!

Клоп-солдат – весьма силён,

Только, братцы, – не умён!

Из-за этого беда,

Приключается всегда.

Появляется ловкач,

До войны весьма горяч;

Пара взглядов!.. Пара слов!

Клоп-солдат к войне готов!!

Как-то их, во время оно,

Собралось два легиона!

Дружно выстроились в ряд!

Спины красные горят!

И давай кругом ходить,

Карту Города кроить!

А вождём их был солдат,

Что хотел сместить Сенат!

Да предателей ватага

За углом… погиб бедняга.

Был ещё один атлет;

Шапка есть, а роста нет!

От трактира до трактира,

Захватила четверть мира —

Корсиканская блоха!

Ох! Искусаны бока!!

На неё нашлась соседка —

Одноглазая медведка!

Тюк, да тюк – и нет блохи!!!

На могилке лопухи!

Жил ещё любитель мук —

Красно-черный злой паук.

Он своею паутиной,

Будто сетью или тиной,

Город напрочь переплёл

И в полон детей увёл.

Но и к этому, ребята,

Под конец пришла Лопата…

Все злодейские богатства

Время съест, как не крути!

Ну и где теперь те царства?!

Вон! Валяются в пыли!!!

Эх! Клопы-солдатики!

Эполеты, бантики!

Лишь Любовь, ребята, может

Чудом дивным прорости

И оставить след на коже

Поистоптаной земли.

Открывай глаза и уши!

Пусть Любовь наполнит души!!!

А клопы пускай сидят,

Молча в сторону глядят.

Эполеты, бантики!

Отдыхайте ратники!!!

Радуга живёт не только в небе,

Но и в тех, кто радует других!

Радуга – и в пекаре, и в хлебе!

В поварах, и на столах у них!

В дворнике, что чистит тротуары!

В стихоплёте, что рифмует стих!..

И в художнике, что делится с бумагой

Радугой, как хлебом – на двоих!

О художниках, чьи яркие работы,

Словно радуги умеют оцветнять

Серых будней вялые заботы,

Я хотел бы нынче рассказать!

Был художник в старину.

Рисовал он Тишину.

Помещал он на бумагу —

Доблесть, Верность и Отвагу.

Он старался рисовать —

То, что взору не видать.

Он готовился упорно,

Чтобы выразить безмолвно

Материнство и Печаль,

Взглядом, льющим Нежность вдаль.

И однажды он решился,

Кисти взявши и доску,

Написать в трёх юных Лицах,

Ни Тревогу, ни Тоску,

А ЛЮБОВЬ, что с этих Лиц,

Будет длиться – вверх и вниз!

Жил художник очень медленный – мастер точного штриха.

Он всё думал и вымеривал; не скакал он, как блоха!

Двадцать лет одну картину – рисовал! Её творил!..

И однажды, наконец-то, он «Явление» явил!

Ещё был художник Бабочка —

Прекрасный своими крыльями!

Был он талантлив сказочно

Сказочными былинами!

С крыльев его, пыльцою,

Слетала, ложась на картины,

Искренность с Добротою,

Реальность, сплетая с былиной!

Много их – кто Город наш наполнил,

Теплотою нежных чувств своих!

И которых Город наш запомнил,

Чтоб и мы не забывали их!!!

КОНЕЦ

Для взрослых пишутся стихи,

Для малышей – стишата.

Я с лёгкой Ваниной руки

Их вам пишу, ребята!

Шестнадцать маленьких стишат

Уже по книжке к вам спешат!

Не могут взрослые понять,

Что мне давно пора играть!

Пора кататься на ките

В подводной тихой темноте.

Пора раскидывать шары

Средь невесомой вышины…

Пора! Пора! Пора! Но мне

Кричат, что вечер на дворе.

А я ещё не проскакал —

Две тысячи магнитных скал!

Не прокатился на слоне,

Верхом, по кратерной Луне!

Короче, очень много дел —

Ещё не начал! Не успел!..

А мне уже велят опять,

Игрушки с пола прибирать.