У младшей взгляд казался серьёзным и немного мрачным, а вот у старшей даже на фотокарточке глаза светились ехидством. У младшей волосы прямые, а у старшей завивались в непослушные кудряшки. Как у матери…

– Присаживайтесь, господин Торн, – невозмутимо предложил глава семейства. Кирран не обманывался. За спокойствием этого человека скрывается закалённый жизнью твёрдый характер. Его выдавали глаза. – Подкинули вы нам проблем… – вздохнул он притворно, наливая из графина в стакан воды. – Обе наши дочери для нас, как нежные цветы лотоса, которые нельзя срывать, иначе сразу завянут. Они наше счастье, наша радость. Наша гордость. Но Дэйка… она особенная. Сложно описать доступными словами, что я имею в виду…

– Я понимаю ваши чувства, господин Виррэй, – сдержанно начал Кирран, ощущая себя неуютно под пристальным взглядом этого человека. Следовало быть осторожным в своих словах. – Но и вы меня поймите. Так устроена наша природа. Я не могу отказаться от истинной, дарованной Богами, но и не могу гарантировать, что непременно скреплю связь с вашей дочерью. Я уже пообещал ей, что по истечении срока, если она сама не пожелает стать моей избранницей, верну её домой. И однозначно не причиню ей вреда.

Отец рыжей как-то странно улыбнулся. Загадочно.

– Я наслышан о вас, господин Торн. Сомневаться в вашей честности и порядочности не приходится. Не подумайте, я всегда волнуюсь за свою дочь, но в данной ситуации больше тревожусь за вас. Дэя у нас… изобретательная, – произнёс уклончиво и внезапно усмехнулся. – У неё изворотливый ум. Она не только талантливая, но и находчивая.

– Талантливая? – переспросил Кирран, невольно вспомнив слова рыжей про то, что не красавица и делать ничего не умеет, ленивая. Обмануть пыталась?

– А вы не знаете? – насмешливо улыбнулся Виррэй. – Тогда идёмте, я вам покажу. Лучше один раз увидеть… – он встал, вышел из-за стола и резво направился к двери.

– Увидеть что? – озадачился Кирран, выходя следом.

Господин Виррэй обернулся через плечо, хитро улыбнувшись.

– Её мастерскую…

… в груди поселилось волнение, смешавшееся с неясным томительным предвкушением.

Внутри дом оказался гораздо больше, чем казался снаружи. Пришлось немного поплутать, прежде чем оказаться на светлой мансарде, отделанной камнем, и обустроенной печью.

На стенах висел инструмент. В глаза сразу бросился полировальный станок и ванна для промывания изделий. Специальная горелка, точильный камень… было всё, вплоть до кусачек и окуляров, прессформ.

На противоположной стене висели заготовки и несколько эскизов.

– Так сложилось, что я уже как лет пять отошёл от дел. Руки не те, – с некой грустью улыбнулся господин Виррэй, продемонстрировав ладони в загрубевших мозолях. – Да и зрение ухудшилось, с легкими беда приключилась… – он зашёл в мастерскую и осторожно провёл пальцами по разложенному на столе инструменту. – Раньше же не было всех этих защитных масок, безопасных растворов, и защитного воска для рук не существовало. А Дэя… знаете, она с детства рисовала, всегда наблюдала за моей работой. Я её выгонял, а она всё равно приходила. Такая упрямая…

Кирран невольно усмехнулся. Рыжая действительно отличалась каким-то изощрённым упрямством, при чём не по делу. Сложилось впечатление, что ей просто нравится это делать, спорить без причины.

– И она умеет пользоваться всем этим инструментом? Работать с металлами? – недоверчиво спросил Кирран, озираясь. Его ведь не разыгрывают?

Господин Виррэй добродушно усмехнулся.

– Не просто умеет, а делает это лучше всех. Идите сюда, я покажу, – он поманил за собой и толкнул дверь в смежное помещение, залитое солнцем.