Я хорошо помнила тот день, а вернее – утро. До места наших тайных свиданий на реке я тогда не добежала – упала и ушибла колено. Вроде и невелика травма, но было так больно, что слезы брызнули из глаз. Так я и сидела на пригорке, стирая рукавом платья влагу с лица. Как маленькая хлюпала носом.

Не дождавшись, Дерек пошел ко мне навстречу. Уверял потом, что почувствовал мою боль. Правда ли? Наверное, мне так никогда не узнать. Но тогда, утешая меня, бедовую, он обнимал. Краснел, держа за руку. А после вытащил из кармана нож и вырезал, призывая свою магию, на шершавом стволе дуба три заветных слова: «Я тебя люблю».

Это было первое его признание. Такое нежное и пугливое.

Я улыбнулась через слезы. Прошли годы, а я до сих пор не могу смотреть на мужчин без предвзятости. Каждого я сравниваю с Дереком Смони и признаю негодным.

Так и останусь старой девой.

– И пусть! – тихо выдохнула, отмахнувшись рукой.

Проехав вдоль вековых дубов, карета свернула направо. Словно вырастая из высокой густой травы, показались монолитные колонны. А вот ворот не наблюдалось. Приподняв бровь, я оценила состояние забора, очерчивающего по периметру территорию поместья. Местами каменная кладка рассыпалась, а кое-где и вовсе зияли внушительные прорехи.

Я нахмурилась. Если здесь кто-то и жил, то он явно бедствовал.

Как ни странно, но это обнадежило. Значит, очень заинтересованы в том, чтобы продать, и не станут вредничать и ставить дополнительные условия.

Карета въехала на территорию поместья, и кучер замедлил бег коней.

Какое запустение. У меня дрогнула душа. Развалившиеся высокие клумбы, заросшие сплошной стеной кустарника. А сад… Его теперь только убирать и разбивать новый.

Покачав головой, лишь вздохнула.

Карета все замедляла ход и наконец остановилась у центрального крыльца двухэтажного уютного особняка. Выглядывая, я быстро нашла окно своей комнаты. На мгновение показалось, что там стоит мужчина и разглядывает меня. Но качнулась шторка и он исчез.

Возница выдвинул лестницу, открыл дверь и, придерживая меня за руку, помог спуститься. Каблучки моих дорожных ботиночек тут же погрузились во влажную, тяжелую, жирную землю. Когда-то мы насыпали речную гальку, чтобы потом служанка не счищала с подошв слой глины.

Сейчас же мелкие гладкие камушки лежали кое-где по бокам. Все размыло дождями.

Обойдя карету, немного волнуясь, я поднялась на крыльцо.

– Леди О‘Хайри, – окликнул меня возница, – мне велено вернуться за вами на четвертый день. Продукты и вещи отнести на кухню или оставить здесь на ступеньках?

В его руках появилась моя увесистая корзина, набитая вкусностями.

Не отвечая, я неуверенно посмотрела на дом. В душе возник страх неизвестности.

Кто там скрывается за дверями? Кто владеет сейчас поместьем?

Но бабушка никогда бы не стала связываться с сомнительными личностями. У нее, как поговаривали, был нюх на хороших людей. Оттого и собственного младшего сына – моего отца – недолюбливала, считая, что где-то просчиталась с его воспитанием и кровь ее покойного супруга взяла верх.

– Оставьте здесь все. Я не уверена, что могу без спроса ворваться на чужую кухню.

Мужчина кивнул и, поставив мою снедь и дорожную сумку на землю, забрался на козлы. Стегнул лошадь, и карета умчалась прочь, оставляя на дорожке широкие следы от колес.

«В какую же авантюру я вляпалась?» – мелькнула в голове здравая мысль.

Только сейчас я подумала о том, а безопасно ли вообще здесь находиться? Как бы времени, чтобы что-то обмозговать, у меня и не было. С утра сообщили о сделке, и вот к вечеру я, восторженная воспоминаниями и эмоциями, уже здесь.