«Жалко тут темно, – мелькнула мысль, – и не разглядеть татуировку».

Крис был прекрасно сложен, не перекачен, твёрдый, как гранит под солнцем, который хотелось трогать и гладить, чем она и занялась. Одно дело – смотреть на него, совсем другое – касаться.

Соня слегка прикусила его плечо, чем заслужила лёгкий шлепок по бедру и довольный возглас:

– А кошечка кусается!

– И царапается, – совсем не легонько полоснула его по спине Соня.

Крис двинул бёдрами, заставляя девчонку расставить ноги шире, и одну закинул себе на талию.

Соня мысленно просила его не торопиться, и её радовало, что вопреки собственным словам, он не форсировал события, не стремился быстрее раздеться и войти в неё. Он ласкал и гладил, будто у них впереди была целая ночь, а от его долгих поцелуев в шею, наверняка останутся следы. Только вот Соня планировала уйти побыстрее, как только сделает то, что задумала.

Она толкнула Криса в грудь, давая понять, что хочет, чтобы он перевернулся на спину. Когда Крис это сделал, она одним махом оседлала его бёдра и принялась тереться промежностью об бугор на джинсах. Каждое такое соприкосновение задевало клитор, приближая Соню к новой разрядке. В её захмелевшей голове билось одно лишь желание кончить, уже даже неважно каким способом.

– А я уже даже рад, что мы из клуба свалили, – возвращая Соню на спину, заявил Крис.

И рывком стащил с неё штаны, оставляя в одних трусиках.

И в этот момент тишину разорвал звонок сотового.

Вызовы Крис старался не игнорировать, тем более, после эпического возвращения, оставалось не так уж много людей, которые осмеливались его беспокоить.

– Да что ж за вечер сегодня такой! – взорвался Крис и вскочил с кровати, чтобы подобрать толстовку с пола, в кармане которой бился в истерике телефон. – Я сейчас.

Увидев, кто ему звонит, смачно выругался и ушёл на балкон, прикрывая за собой дверь.

– Да, что случилось?

Балкон выходил во двор и буквально утопал в растущей в кадках зелени. Крис даже не смог заставить себя присесть на шезлонг. Дурман возбуждения из головы выветривался очень медленно.

– Сэр, я сразу не решился вас беспокоить.

– Рич, ближе к теме, – раздражённо перебил Крис.

Его подбешивали эти официальные расшаркивания, тем более, когда они мешали так быстро перейти к сути.

Выслушав путаные объяснения, он заверил, что сейчас приедет и дал отбой. Ещё разок выругался, рухнул в шезлонг, наклоняя голову вниз, чувствуя, как мозг окончательно проясняется. Потребовалось ещё несколько глубоких вдохов-выдохов и майская вечерняя прохлада, обвившая своими щупальцами его обнажённый торс.

Вернувшись в комнату, он наткнулся на тёмную фигуру, свернувшуюся на кровати.

Бл… забыл про девку совсем.

– Эй, Софи? – позвал он. – Софи! – уже громче.

Девчонка молчала. Крис подошёл ближе, наклонился. Эта малышка спала. Невинно так, прямо как младенец. Разве что в трусиках и задранном, но так и не снятом топике, не так уж и невинно выглядела.

Он сжал её плечо ладонью и легонько потряс.

– Софи, подъём!

Но та лишь коротко всхрапнула и что-то пробормотала, отворачивая лицо.

– Пьянчужка, – как-то даже по-доброму усмехнулся Крис, понимая, что её, возможно, и пушкой на ноги не поднимешь. – Ну, спи тогда, вернусь, может, продолжим, – сказал он в пустоту, отводя ей волосы от лица.

Ну, нет, всё-таки она куколка.

Потянулся за пледом и, вопреки всякой логике, накрыл девчонку. Сам же быстро оделся, схватил вещи, которые могут понадобиться, и убежал в ночь.

Кажется, мозг у Сони напоминал длиннющий ксилофон, где сотня маленьких музыкантов вовсю орудовала грёбанными молоточками. Дзыньк-дзыньк-дзыньк. Ей бы очень хотелось, чтобы они прекратили.