Поэтому ситуация с мамой застала ее врасплох. Она просто не была готова к нападению с этой стороны. И не придумала ничего лучше, как перестать пускать сына к бабушке. Это было провальным решением: все выходные ребенок теперь был с ней, что сводило на нет шанс устроить личную жизнь. Да и мама обиделась просто смертельно. Да что там обиделась, просто приехала и фактически прокляла. Но это было сделано настолько эффектно, что привело к обратному результату. Вместо того чтобы плакать и рвать на себе волосы, Настя вдруг успокоилась. Слезы сразу же высохли, руки, которыми она собирала осколки цветочного горшка, упавшего от бешеного хлопка дверью, не дрожали, и голос был совершенно спокойным. Она осторожно обняла взволнованного сценой сына испачканными в земле руками, вручила «щучий хвост» и ласково сказала:

– Пойдем найдем ему новый дом.

– Мама, а почему баба Лена так кричала? – Голос сына все еще прерывался, но он уже успокаивался, сосредоточившись на важном деле: осторожно донести до кухни бездомный цветок.

– Сынуль, баба Лена в молодости хотела актрисой стать, а потом в церковь пошла, начала Богу молиться. А сейчас вспомнила о своей давней мечте, вот и решила порепетировать. Она не хотела нас обидеть, просто так получилось. Иногда так бывает в жизни. Ты пока к бабушке не будешь ездить, хорошо? А то у нее дел теперь много.

Антоша кивнул и спросил:

– И мы будем с тобой в выходные, да? И ты никуда не будешь уходить?

– Не буду, сынок. Только вместе с тобой.

Вот так внезапно и кончилась ее свобода. По привычке советоваться с мужем она рассказала ему о случившемся. Бывший муж ее поддержал, но сказал, что в выходные брать сына не сможет. А в конце разговора добавил:

– Не переживай. Тебе не впервой резать по живому.

Она бросила трубку.

Сейчас, ожидая возвращения сына из гостей, она подумала, какая же странная эта весна две тысячи двадцать первого года. Что-то давит внутри, не отпускает. И не знаешь, что с этим делать: то ли пить начать, то ли лечь на обследование, выяснить, что же там такое внутри не дает покоя. А куда лечь? В кардиологию или сразу в клинику неврозов, чего уж там мелочиться? Или в церковь сходить? То-то мама обрадуется… Дочка к Богу пришла! Это же прямо подарок на юбилей! «Маме уже шестьдесят пять будет в конце мая, а потом и мне сорок. Сорок, блин, пятый десяток», – с тоской подумала Настя.

Вот умела бы она водить, забрала бы из гаража «ладу» отца, которая так и стояла со дня его смерти. Намыла бы ее в мойке дочиста, чтобы белоснежная прям была! Полный бак бензина, запаска, аптечка и огнетушитель в багажнике! Купила бы себе кучу вредной еды, бутылку колы с собой, села бы да поехала! Вперед, по знакомым с детства улицам, потом дальше, по трассе, мимо спальных районов, скверов и больших торговых центров, на простор! Выбралась бы из города, да так и ехала по вольной воле, сколько хотела, и ветер из приоткрытого окна отметал бы с глаз прядь коричнево-рыжих волос, чтобы не мешали ей смотреть на большой, чисто вымытый после ночного дождя мир! Мимо лугов, лесов, деревень и коттеджных поселков, разноцветных заправок, вдоль которых ветер треплет флаги! И солнце бы ласково, доброжелательно заглядывало в окно. Она останавливалась бы, когда и где хотела, покупала бы мороженое, кофе и пончики в кафешках на заправках и ехала вперед! Солнце заливало бы все вокруг золотым предзакатным светом, и этот свет напитывал бы ее, пронизывал насквозь! А потом она остановилась бы в какой-нибудь уютной гостинице, взяла бы пива и сидела бы одна за столиком, а прямо напротив, в просвете деревьев – огромный, оранжевый, добрый шар! Проводив солнце, она спрячется от вечерней прохлады и первых комаров в уютном номере с обитыми светлой вагонкой стенами, укроется теплым одеялом и закроет глаза. Перед ними еще будут проноситься деревья, столбы, заправки… Потом она спокойно уснет. А утром, проснувшись от желания выпить кофе, она поймет, что внутри ничего не давит. То, что давило, растворилось в дорожном воздухе, а остатки его забрало с собой вчерашнее солнце, когда заваливалось за горизонт.