— Серый, блин, лучше молчи! — а парень-то действительно зол, он шумно вдыхает и выдыхает воздух носом.

Саша понял и напрягся, а я крепче за него ухватилась и попыталась за ним спрятаться. Он немного отклонился и посмотрел на меня, затем — на сзади стоящего чёрта, и снова — мне в глаза. Конечно, он понял, что это по мою душу явились. Что-то задумал, улыбнулся и подмигнул мне:

— Давид, — насильно разворачивает меня к исчадию ада за плечи и немного подталкивает вперёд, — познакомься, это Диана — моя очень, очень, подчёркиваю, близкая подруга. Диана, а это мой, тоже подчёркиваю, лучший друг — Давид. И я очень буду рад, если вы сможете найти общий язык хотя бы в моей компании и, уж точно, на сегодняшний вечер.

Саша не отпускал меня и продолжал держать за плечи, а я не знала, что мне делать. Протянуть руку этому Давиду в знак знакомства? Так он вроде не тянется мне навстречу. Первой сказать «Приятно познакомиться»? Абсурд! Еще чего! Ничего мне не приятно!

Вот так мы и стоим друг напротив друга, взглядом прожигаем дыры в телах, но не произносим ни звука.

А он красивый. Только агрессивный настроенный, гад! Из-под темных и густых бровей на меня смотрели злые светло-зеленые глаза. Широкий, мужественный подбородок, покрытый темной щетиной, выдавал волевою черту характера. Небольшой нос, без горбинки, но у меня возникло стойкое ощущение, что парень с юга, хотя какого-либо акцента я не услышала. Думаю, все дело в глазах. Именно они выдавали дикий нрав и горячий темперамент своего владельца. Высокий, метр восемьдесят, а то и восемьдесят пять. Широкоплечий, накачанный, понятно, что не вылазит из качалки, следит за своим внешним видом и активно занимается спортом. Прямая спина, поднятый подбородок выдают в нем гордого и надменного человека.

И тут Саша неожиданно толкает меня вперёд к Давиду, и все бы ничего, если бы только и Давида сзади тоже не подтолкнули. И вот мы летим навстречу друг другу. И в долю секунды возникает мысль: «Или я сейчас попытаюсь ухватиться за Давида и не упасть, или полечу прямо ему в ноги, еще и ударюсь головой о его колени».

И, конечно, из двух зол я выбираю меньшее, поэтому еле успеваю ухватиться за плечо Давида и не рухнуть на пол.

Наверное, и у парня возникли подобные мысли, потому что он тоже протянул ко мне руки, и сейчас мы стоим, крепко припечатавшись друг к другу.

За почти девятнадцать лет жизни это первые объятия с чужим мне человеком. С удивлением подмечаю, что это не вызывает неприятных ощущений. Даже несколько волнительно, да и стоять удобно. Через рубашку ощущаю накачанное тело парня. И объятия крепкие, уверенные.

Стоим и сморим друг другу в глаза. А они у него действительно красивые, завораживающие.

Но все плюсы гасятся под стойким приторно-сладким запахом чужого женского парфюма на футболке Давида.

— Ой, Дэв, извини! — услышала я женский голос за спиной парня. — Милый, давай не будем искать ее, зачем тебе эта мышь? Лучше пойдём ко мне. Там нам будет лучше, и уж точно никто не помешает!

Девушка не понимает, видимо, что он уже «словил» эту самую «мышь» и до сих пор обнимает ее. Конечно, я же полностью спряталась за ним, и если смотреть с ее ракурса — меня практически не видно.

Мы с Давидом одновременно очнулись и делаем шаг назад, подальше друг от друга, и между нами образовывается расстояние почти в два метра.

Его взгляд изменился. Он стал менее агрессивным, что, без сомнений, радует. Но появились нотки интереса и недопонимания происходящего.

— Так она здесь?! — наконец девушка Давида меня замечает, и ядовитый возглас проходит сквозь всех в этой комнате.