— А как же компания каршеринга, которая сдает машины в аренду, не проверяя уровень подготовки водителя?

— Да, да, я помню, что везде искала виноватых и заставила вас судиться со всеми.

— А сейчас хочешь им помочь?

— Ей, только ей. Не я, мама.

— Прости, что?

— Дядь Саш, помнишь, когда мы ждали улучшений мамы в реанимации, девчонка постоянно пела своей матери?

— Как тут забудешь, ты же устраивала ей скандалы с требованием заткнуться.

— Да, потому что она меня жутко бесила своим голоском, призывающим ее мать очнуться. А я петь не могла своей маме, сам знаешь почему. И это выводило меня из себя.

— А что изменилось теперь?

— Моё отношение к ней не изменилось, — спешу предупредить его, — но сны не дают мне покоя. — Я встала и подошла к окну. — По ночам я слышу ее голос, она снова поёт у больничной койки. И я снова хочу заставить ее замолчать. А потом появляется мама, смотрит на меня осуждающе и говорит: «Помоги ей».

— Да, сны странные. Ты не рассказывала это своему психотерапевту?

— Рассказала.

— И?

— Говорит, что на подсознательном уровне я сожалею о своём поведении в больнице, все же мы обе потеряли родителей, и девочке тоже было плохо. А я все время на неё наезжала. И сейчас ищу возможность исправить это, что проявляется в снах с участием мамы. Мол, так я оправдываю себя и своё желание помочь, ведь то, что сказала мама, я обязательно выполню.

— Как же в нашей голове все запутано. Да, психология — это не мое, — дядя Саша встаёт и становится рядом со мной, — Диана, я постараюсь тебе помочь.

Я уже хотела броситься его обнимать, но он остановил меня жестом руки.

— Помочь, но не принимать в свой дом постороннего человека. Я дам поручение найти ее, а там дальше будем действовать по обстоятельствам.

— Спасибо, — в этот раз он не был против, и я его обняла.

— А теперь я хочу поговорить о твоём трастовом фонде, — дядя вновь принял привычный для него деловой вид, отошёл от меня и снова сел за стол. — Если ты вернулась в Россию, предлагаю и его перевести сюда. У нас уже есть законы, регулирующие такие фонды, теперь деньги можно хранить и вкладывать тут.

— Спасибо за предложение, но пусть уж остаются в Америке. И мне так легче, — я тоже вернулась обратно к креслу, но уже не села, а встала рядом.

— Но ты ещё два года не сможешь пользоваться всей суммой и...

— Она мне и не нужна. Ежемесячное пособие вполне меня устраивает. Квартира у меня есть. Единственная проблема у меня сейчас — ВУЗ. Что с документами, ты разговаривал с кем-нибудь по этому поводу?

— С ними все нормально, ты поступила на первый курс. Да, некоторые твои сокурсники будут моложе тебя, но не стоит из-за этого расстраиваться, хорошо? Саша там же, но уже на третьем курсе, теперь будете рядом, как в старые времена.

— А этот… — щелкаю пальцами и имитирую ситуацию, как будто не могу вспомнить его имя, — который сейчас в гостиной… тоже там учится?

Дядя Саша рассмеялся:

— Чем тебе не угодил Давид? Хороший парень, серьёзный…

— О! Я прошу, остановись, меня стошнит сейчас от лестных эпитетов в его адрес.

Снова смеётся.

— Диана, Диана. Я рад, что ты вернулась. Нам тебя не хватало. Уверен, Таня уже готовит и для тебя комнату.

Мы одновременно прыснули со смеху.

В этот момент в дверь постучали, и вошла виновница нашего хорошего настроения.

— Диана, стол накрыт, пошли поужинаем. Голодной я тебя никуда не отпущу.

— Боюсь, придётся. Мне ещё надо в одно местечко заскочить, и если я хочу успеть, то надо выдвигаться в дорогу.

— Диана!

— Я обещаю, в следующий раз обязательно останусь на обед, а может, и с ночёвкой.

Глаза тёти сразу загорелись озорным огоньком, ведь раньше, когда я оставалась у них на ночь, мы с ней, как подружки, устраивали девичник: ночевали в одной комнате, смотрели кино, рассказывали друг другу разные истории. В общем, я всегда чувствовала, как она нуждается в дочери-подружке. А сейчас и мне это нужно, даже больше, чем ей, наверное.