Вот и сейчас, практически бесшумно впорхнув в кабинет Кузнецова, Лера вольготно – настолько, что сторонники пуританской морали были бы сильно покороблены ее позой, – погрузилась в кресло и тут же уставилась в смартфон. Психолога девушка приветствовала всего лишь легким кивком, из-за чего, собственно, он чуть было и не пропустил начало визита.

Для Кузнецова девчушка представляла повышенный профессиональный интерес, так как погружаться в спутанное сознание миллениалов ему еще не доводилось. А с учетом того, что это был всего лишь второй визит (и первый без матери), Аркадий находился в предвкушении.

– Здравствуйте, здравствуйте! Вы так тихо вошли, что я вас чуть было не заметил.

– Здравствуйте, – пролепетал подросток, с явным неудовольствием оторвавшись от экрана. – Можно я только тут быстро допишу, ок? Очень важно.

– Хорошо. Жду. – Аркадий решил быть снисходительным, в разумных пределах, чтобы не настраивать клиенту против себя.

Через две минуты Валерия снизошла. Звук был выключен, а трубка спрятана в рюкзачок, брошенный под кресло.

– Извините.

– Ничего. Понимаю. Коммуникации в наше время сложно переоценить. Что же… Давайте вернемся к тому, на чем мы остановились в прошлый раз. Честно признаться, мне пока не удалось узнать о вас столько, чтобы мы могли продолжить полноценно работать. Думаю, сегодня мы должны продвинуться значительно дальше. Но для начала давайте отмотаем немного назад?

– Хорошо.

– Матушка ваша очень жаловалась на вашу отстраненность в последнее время. Вы это подтвердили, но опустили подробности. Но мне бы хотелось получить более развернутую картину. Что именно не так?

– Ну… Знаете. Сложно вот так сразу сформулировать.

– А мы никуда не торопимся. Как я понимаю, вы ощущаете тревожность?

– Да. Есть такое.

– Но она же не могла возникнуть на ровном месте. Наверняка должны были быть какие-то предпосылки. – Заметив в глазах Леры напряжение, Кузнецов перестраховался: – Сразу хочу сказать – вы можете быть со мной абсолютно откровенны; все, что здесь прозвучит, дальше этой комнаты не уйдет. Но рассказать надо. Иначе я не смогу вам помочь.

Девушка задумалась. На ее лице физически отражались следы нешуточной внутренней борьбы. К счастью для психолога, здравый смысл победил.

– Понимаете. Все непросто. Вы сказали, что никому не расскажете, но я все же сомневаюсь. Точно не утечет?

– Можете не сомневаться.

– Good. Я знаю, что внешне похожа на такую туповатую телочку. Потому что волосы фиолетовые, юбка короткая. Но это не так. Я люблю читать. Особенно Фаулза. Фильмы хорошие – те, которые в прокате не идут. Нет, конечно, против Marvel я тоже не возражаю, но арт-хаус мне нравится значительно больше, хотя в музыке, например, я люблю жуткую попсу. Сама не знаю почему.

– В этом нет ничего критичного. У многих встречаются диаметрально противоположные интересы.

– Если бы все так думали! Но нет. Мне вот не повезло. Ни в школе, ни в универе. Там везде царство рэпа. Такого прям жесткого, черного.

– Хорошо, не АУЕ[1].

– Точняк! Но рэп я как-то не очень. Послушать могу, но не вставляет. Так ведь и рассказать некому! Захейтят. Ну я и молчу. Хотя мне прям очень нравился один мальчик в школе, а он как раз рэпер. Можно сказать, идейный. Знает всю историю рэп-культуры, постеры собирает, по батлам ходит, даже блог свой есть. В общем, погружен по полной. И ему это идет. Да и сам он очень клевый! Красавчик и, как ни странно, с мозгами. Я влюбилась в него еще классе в шестом. Настолько, что даже стала поступать на тот же факультет, что и он, чтобы только быть к нему поближе после школы. Придумала себе образ из японских мультиков. Специально, чтобы отличаться от остальных девчонок и чтобы он меня быстрее заметил. Чего только не делала! И тусовки дома собирала, чтобы только его позвать, и в юбочках коротких мимо хожу все время, валентинки каждый год присылаю. В общем, не заметить мое неравнодушие просто невозможно.