То есть, пока 2 человека из знающих, по своей профессии, работу швейцарских банков, сказали, чтобы Вы подписывали письмо. Клэр с мужем.

Моя коллега из Моржа сказала, сначала отправить письмо-вопросы, подождать ответа, а потом уж подписывать.

Роз Бадер молчит и отдыхает. Она очень сердится, когда её отвлекают от отдыха, потому что она с Вашего года рождения и работает в 3 разных городах на 100 процентов, я бы такого не выдержала.

Ещё один мой бывший ученик, служащий банка в Лозанне, сказал вчера, что позвонит, когда проанализирует Ваше первое письмо в банк и теперешнее письмо из банка.

Если у Вас есть или возникнут очередные вопросы к банку, сразу пишите вопрос мне, а можете просмотреть все Ваши предыдущие вопросы, их пронумеровать и прислать ещё раз.

Если я не отвечаю, значит я вопросы Ваши прочла и занимаюсь Вашим делом, переводом страниц из банка и своими делами. (Я ещё не ответила на несколько писем своих потенциальных частных взрослых учеников, детей-учеников и их родителей, которые с понедельника лежат не отвеченными, боюсь потерять этих учеников.)

Всего самого доброго

Паулина Вогау

Да, дорогая Паулина! Попросите Фабьена, мне, неграмотному советскому пенсионеру, объяснить, почему счет, который я предъявил банку, так сильно отличается от счета, от которого банк заставляет меня отказаться? Извините! Ваш Евгений Черносвитов.

Дорогая Паулина! Вы уже, наверное, получили мое письмо с двумя вопросами Фабьену. Да Вы и сами их четко формулируете: поэтому я жду от Вас их французский перевод, который я подпишу. Первый вопрос: был ли у Евгении Александровны Черносвитовой сейф, если был, то когда, как и по каким причинам он аннулирован? Второй вопрос о начальном капитале, его движении и ценных бумагах. И почему я сейчас должен отказываться от ценных бумаг, если их никогда у тети не было? Да, опять Марина интересуется, зачем мне порывать все отношения с банком, помимо денежных? Напишите, пришлите электронной почтой, я подпишу и отправлю Вам. Но, Фабьен пусть отвечает мне обыкновенной почтой. Елизавета Георгиевна говорила, что она уговаривала тетю не держать документы в сейфе в швейцарском банке, а держать их в архиве Пушкинского Дома, как она сама делала, это надежнее даже на случай атомной войны, но тетя не согласилась. А Елизавета Георгиевна действительно весь свой архив (широко известный – и Черносвитовых, и Щуко – знаменитые архитекторы), несмотря на то, что в СССР практически не жила, держала в Пушкинском Доме. Он сохранился нетронутым, пережив блокаду. Жду с нетерпением ответ и письма! В душе мы все понимаем – что банк найдет способ отстоять свою позицию, возможно с небольшим отклонением в нашу сторону, ибо явно, что со мной погорячился!

С уважением и благодарностью, ваш Евгений Черносвитов.

P.S. Завтра буду решать сложный вопрос – перевоз библиотеки в Завидово. Почти месяц упаковывал книги в коробки из-под разливного пива! Е.Ч.

Многоуважаемый Евгений Васильевич, сказала, что уговаривала тетю отдать документы, в том числе и фото из сейфа мне посоветовали пока Вам для подписи ничего дальше не переводить, а вместо этого потратить время на то, чтобы среди своих знакомых поискать людей, которые работали или работают банковскими служащими и которым известен бюрократический язык банков, для того, чтобы они просто прочитали то, что Вам послали подписать и сказали своё мнение. Все отдыхают и на звонки не отвечают (при этом я с 10 утра до 5 вечера только и делала, что обзванивала знакомых. Правда в 11 часов звонила, кроме знакомых, ещё и Фабьену).