- Объявился и не сам.

- Да плевать с кем он там объявился. За Глуховым серьёзный должок. Эту падлу я прикончу, а не я, так Камиль его растерзает.

- Камиль? – Игнат поморщился, - не думаю.

- Ты с ним говорил об этом?

Игнат посмотрел на Дамира так, словно тот умом тронулся.

- А о чём я должен был с этим стукачом Громовским разговаривать? Я на Камиля больше не работаю. С ним у меня нет никаких дел. Я ему не доверяю, чего и тебе, Дамир, желаю.

- Стукачом? –Дамир слегка опешил, слышать такие слова про Булатова от своих верных людей было как-то неприятно.

- Именно, по иному его и не назовёшь. Булатов теперь наш враг, Рашидов, чем раньше ты это поймёшь, тем лучше. Он опасен для нас, так как слишком много чего знает.

Дамир хмурился, слушая Игната. Ох, как ему не нравился ход мыслей этого мужчины.

- И?

- Что «И», Дамир, а ты не понимаешь? Маленький или мне объяснить?

- Уж будь добр, – фыркнул Дамир.

- Булатова надо валить, пока не поздно, - выдал Игнат, выдерживая чернеющий с каждой секундой взгляд Дамира.

Дамир вскочил из-за стола, словно дикая пантера метнулся к Игнату и вцепился в его глотку, оторвал задницу Игната от стула, протащил мужчину по полу, придавив к стене, устремляя яростный взгляд в покрасневшее лицо Игната, который хрипел, пытаясь глотнуть воздуха, задыхаясь.

- Если я ещё раз что подобное от тебя услышу, гад, то не руками шею сверну, а зубами башку отгрызу. Придурок! Если я только узнаю, что ты задумал что-то против Булатова, я убью тебя, Игнат.

Дамира всего затрясло от ярости. Да как этому пройдохе в голову такое могло прийти? Чтобы не задушить Игната, который уже не просто хрипел, но и синеть стал, Дамир резко отшвырнул его от себя и отошёл... подальше, боясь сорваться.

Игнат быстро понял свою оплошность. Откашлялся, встав на ноги.

- А теперь, Игнат, говори по делу, - процедил Дамир.

- Ты всегда был ему предан, Дамир, как тот пёс, а он из-за какой-то дырки предал тебя… нас… и переметнулся на сторону ментов. В нашем мире так не делается. Это знаешь ты… это знает и Булатов. Он не мог не понимать последствий своего перемещения. Не мы, так другие завалят его.

- Я этого не допущу.

- Он – враг.

- Проклятье! Игнат, чтоб тебя… ты не уймёшься? Хочешь, чтобы я прикончил тебя?

- Тебе от этого легче станет или правда от этого изменится?

- Если Булатов начнёт трепать языком или хоть как-то вредить нам своими телодвижениями, мы вернёмся к этому разговору. Но сейчас я слышать об этом ничего не хочу.

- Дамир…

- Заткнись, Игнат, заткнись! Мне глубоко наплевать на то, что ты думаешь по этому поводу. Когда я загибался и с голоду сдыхал будучи зелёным пацаном, рядом со мной никого не оказалась рядом… Только Булатов. Камиль не просто протянул мне руку, он стал стеной, опорой, другом, единственным человеком, которому я мог верить, в котором был уверен и знал, что к нему могу спокойно стоять спиной, не сомневаясь, что он не воткнёт нож в эту самую спину. И ты смеешь сейчас заикаться о таком?

- В жизни всё течёт и всё меняется, Дамир.

- Игнат, какого чёрта ты припёрся ко мне? Про Глухова сказать? Сказал, а теперь - вали.

- Дамир, а тебе не интересно за кем спрятался Глухов?

Дамиру не понравилось это обеспокоенное выражение на лице Игната.

- И?

- Николай Львовский!

Одно лишь это слово вызвало целую волну самых разнообразных чувств в душе Дамира, самым ярким было чувство ненависти.

Дамир застыл, вперился неверящим взглядом в Игната и медленно присел на край стола. Николая Львовского, известного в криминальных кругах, как Лев, Дамир знал весьма неплохо. Когда-то они пересекались с ним.