Неожиданно навалилась грусть, тоска. Вчерашний огонь и азарт грядущей битвы потухли, залитые изрядным дождём неприятных и тяжёлых мыслей. Вчерашнее всесилие разбилось о глухую стену противоречий, с которыми он столкнулся после встречи с противником, который и желал ему смерти, и давал советы, как её избежать. Враг хотел уничтожить мир, и тут же подсказывал, что предрешённое не значит свершившееся. Враг был сильнее его, но Феникс… Нет, нет, это не было видением, это был настоящий Феникс! Даратас точно видел, как он безудержной мощью огня стремился ввысь, и эти глаза. Эти обезумившие глаза Сильвестора в тот миг, когда идеальная сила встала на его пути. Судьба.

Издав тяжёлый стон, Даратас приподнялся на ложе, но почувствовал, как кружится голова, и медленно опустился вниз. Удивительно, ему выделили отдельную келью, но ведь раненых сотни. Как он понял, битва выиграна, теперь оставался вопрос, какой ценой.

За дверью послышались шаги, чьи-то голоса. Затем тяжёлая створка открылась, и в келью прошёл Мильгард, а за ним, согнувшись в три погибели, Дариана.

– Ольвен, успокойся, мы ничего плохого не сделаем! Ты брату своему не доверяешь, что ли? – прошептал Мильгард.

– Всё, что я делаю, так это охраняю алахоэ, брат, – донеслось из-за двери.

– Ну и охраняй! Мы здесь при чём?

– Ни для кого нет исключений, – упирался Ольвен. – Если надо, алахоэ сам позовёт вас, когда возжелает! Тебе ли не знать наших традиций, брат! – последние слова прозвучали, словно удары молота о наковальню.

– Да, конечно, ты прав. – вдруг замялся Мильгард.

– Нет, останьтесь, – с огромным трудом выдавил Даратас. Ему ещё и собственные связки плохо подчиняются!

– О! – щёлкнула пальцами Дариана, словно сняв проблему с повестки дня. – Наш герой очнулся.

– Алахоэ, можно нам остаться? – вдруг спросил Мильгард, согнувшись в низком поклоне.

Даратас чуть не опешил от такого жеста.

– Да. – просипел он. Его голос звучал так, будто он всю жизнь дымил самым отвратительным табаком, выжегшим горло.

Дверь в келью закрылась. Видно, Ольвен не нашёл более оснований для споров, и вернулся к своему посту.

– Как ты? – спросила Дариана, присев на край каменной кровати.

– Не спрашивай! – скривившись, произнёс маг. – Какова ситуация?

Дариана покачала головой.

– Только с того света вернулся, и сразу о делах государственных! – усмехнулась волшебница.

– Контроль над происходящим полностью в наших руках, алахоэ, – возвестил Мильгард. – Враг уничтожен до последней твари. Они не сопротивлялись. Наши потери составили семь с половиной тысяч убитыми и две тысячи ранеными. Спустя день после сражения наступил переходный период – все, кто принимал зелье, отходили от его действия и возвращались в обычный ритм. Прошло без эксцессов. Без смертей. Только несколько десятков заболевших. В настоящий момент передовые отряды заняли ключевые позиции на самых важных рубежах третьего яруса. По сообщениям разведки, Источник остаётся неактивным. Туман смерти исчез.

Даратас нахмурился. Всё получалось крайне просто. К тому же Сильвестор упоминал местоимение мы, рассуждая о том, как некая компания называет уничтожение миров. Судя по словам безумного мага, а им Даратас почему-то был склонен доверять, Семена были лишь проводниками, далеко не оружием от надвигавшихся обстоятельств. Другое дело, конечно, в том, насколько сказанное Сильвестором соответствует действительности или, по крайней мере, как Даратас понял смысл его слов.

– А ты хорошо поспал. Три дня, – усмехнулась Дариана.

– Так, так. – проигнорировав замечание волшебницы, пробормотал Даратас. – И каковы же результаты сей героической войны? – фраза далась Даратасу с трудом, и он зашёлся в кашле. Весь организм был изнеможён. Маг, держась за грудь, кивнул головой гостям, что всё нормально. Бывает, мол.