Процесс шел быстро, пока не прозвучало «Маргарита», голос тренера стих, а брови нахмурились еще пуще прежнего, на лбу проступили морщины. Он оглядел девочку с ног до головы и снова уткнулся в журнал, бегая глазами по столбцам с данными учеников. По толпе побежал недовольный шепот.

– Тихо всем. – Только он открыл рот чтобы что-то сказать, кроме замечания, как позади Марго раздалось:

– Поставьте ее со мной. – Оглянувшись она увидела его.

– Чарли… – последнюю букву тренер растянул в задумчивости – Уверен? Потом не жалуйся, что скучно.

Маргарита тихо фыркнула, этот почти лысый громила еще не знал, что эта скукота станет одной из лучших, побеждая даже в тех боях где допущена магия, умело отклоняя удары сподручными предметами или собственной ловкостью.

– Уверен.

– Хорошо, Маргарита и Чарли.

Девушка переглянулась с Ильей, тот стоял с явным неприятием на лице. Мрачный огненный юноша ему с самого начала пришелся не по душе, и чувства их были взаимны. Марго только пожала плечами, в конце концов мог бы тоже голос подать, и пробираясь сквозь толпу, поспешила нагнать Чарли.

– Значит, и здесь в паре?

– Тебе что-то не нравится? Или ты бы предпочла манекен? – Он резко остановился, так, что Марго врезалась ему в спину. На тот момент юноша уже был выше нее и приходилось, разговаривая с ним, задирать голову.

– Меня все устраивает.

– Отлично, пошли за защитой.

Сейчас же Чарли стоял перед ней слегка приклонив голову на бок, одной рукой придерживая лямку рюкзака, а другую сунув в карман штанов. Марго ему теперь по плечо ростом.

– Я не знаю, что ответить.

Молчание, раздумье, вдох и:

– Ладно пошли дальше.

Юноша обернулся и хотел было идти, но Марго одернула его за край кофты, он обернулся.

– Мы никогда не были чужими.

Бурьян остался позади. Теперь путников окружала роща величавых многолетних деревьев с массивными стволами и пышными кронами, заслоняющими собой синее небо, постепенно заливавшееся красками подступавшего заката. Создавая атмосферу некой важности момента, стояла тишина, она навевала желание впитать в себя все до единого, укоренить в памяти даже, казалось бы, невозможное, вроде вкуса воздуха, чтобы в будущем вспоминать, сидя у окна, глядя в глубину похожего, но совершенно иного неба. Тишина прерывалась лишь взмахом птичьего крыла, шебуршанием листвы, хрустом веточек под ногами, размышлениями на беспорядочно возникавшие в сознание девушки темы, хоть делала она это и про себя, но любой, кто находился бы рядом в этот момент, почувствовал бы это. Маргарита не разрушила тишину, обратно же, дополнила, словно воссоединяясь с местом откуда была родом.

С наступлением темноты уставшие юноша и девушка расположились под широкополой зеленой шляпой одного дуба с массивными выпиравшими из-под земли корнями. Глаза каждого слипались от долгой дороги, хотя внутри все бурлило от переизбытка впечатлений, Чарли почти провалился в сон, когда с неба посыпались яркие огоньки. Марго потрепала его за колено.

– Сегодня Ночь Перерождения.

Чарли по очереди открыл глаза, зевая. Каждый год в одну из ночей небо озаряется светом дарованным такими огоньками, как сегодня. Их тысячи или даже миллионы, и каждый из них несет в себе энергию, которой напитывает всех до единого из жителей Элемента. В такие ночи в прошлом все население выходило из домов, отворяя двери прямо в ночных рубашках их глаза блестели, отражая в себе чудо невероятно красивой поры. Матери подставляли детей павшему дару, поднимая над своими головами. Именно дару, элементалы испытывали благодарность за возможность получать его. Следующий день после, объявлялся днем Эфира, все собирались на площади, кто-то погружался в ритм музыки, давая волю телу, кто-то играл на музыкальных инструментах, проводя смычком по натянутым струнам или, порхая пальцами по белым клавишам, создавая мелодию тем, у кого с уст текли слова, соединяемые в приятные слуху песни. Народ объединялся в единое празднество веселое, шумное, энергичное, пока не поняли, что могут получать этот дар оставаясь в постелях, под деревянными крышами. Музыка смолкла.