– Я люблю, когда молнии стреляют. Бах! – Его губы изогнулись в нежной улыбке. – Все хорошо, Мар, – уже серьезно добавил Чарли. – Ты как?

– Не знаю.

– Ты их подчинила.

– С чего ты взял? – С помощью Марго юноша все же поднялся.

– По глазам понял.

Холодные руки обвили его шею со спины, такой же холодный нос уткнулся в нее, их одежды были насквозь мокрые.

– Прости.

Друзья попытались уснуть обнявшись, с собой у каждого было еще по одному комплекту одежды, но теплые кофты только одни. Они разложили вещи у костра и согревались теплом друг друга, но никто так и не сомкнул глаз.

***

– Погляди. – Марго указала на дерево, почти на самую его макушку. Чарли не сразу разглядел то, что привлекло внимание девушки. Птица не большая, примерно с ладонь, скрылась в стволе, а за тем снова выпорхнула оттуда. Из гнезда высунулись несколько маленьких голов с широко раскрытыми ярко-оранжевыми клювами. Птенцы громко пищали. К гнезду подлетела другая птица, чуть больше предыдущей и более скромным темным окрасом, и тоже скрылась от глаз.

– Видел? – снова спросила Марго, не отводя глаз от дерева. В лучах солнца она могла бы даже показаться хрупкой, чересчур ранимой, нежными цветами в завихрение ветра, такой она была в этот момент и в глубине души, такой не выжить в этом мире, поэтому Чарли и не только он знали силу ее удара.

– Вижу.

– Что ты сказал родителям, когда уходил? Ты ведь объяснился перед ними? – Около часа друзья шли в полном молчании, юноша не знал захочет ли Марго говорить, поэтому был рад этому вопросу.

– Просто подошел и объяснил.

– Как они отреагировали? Спасибо. – Девушка нырнула под поднятые его рукой ветви малинника.

– Как по мне, то их больше удивило твое имя.

Шелест листьев и пение птиц наполняли лес спокойствием и жизнью. Солнечные лучи, проходя сквозь кроны деревьев, оставляли причудливые тени на земле. Сегодня солнце не так пекло, оно заставляло тянуться к нему, подставлять щеки его теплым прикосновениям. Тяжелые рюкзаки делали путь сквозь высокую траву по колено, труднее, ткань цеплялась за торчащие сучья деревьев, на рюкзаке Чарли можно было уже найти пару швов.

– Мама часто о тебе спрашивала: Как ты? Почему не заходишь в гости? Что у нас случилось?

– И что ты отвечал?

– Мол с тобой все хорошо, что больше не общаемся. – Ему ее не хватало и вопросы родителей раздражали, каждый раз напоминали «ты ее потерял». Он не терял надежды вновь сблизиться с бывшей подругой. И был уверен Марго навсегда останется в его жизни, дорогой для него частью семьи.

Будто прочитав его мысли Маргарита взяла друга за руку, говоря тем самым «Сейчас мы вместе, как раньше. Мы друзья и всегда ими оставались.»

– Зная тетю Миру, она должна была спросить, есть ли смысл тебя переубеждать.

– Так и было. Мама конечно волновалась, но отговаривать не стала. Вместе с папой они помогли собрать прадедушкин рюкзак и велели не упускать ничего из виду, как прекрасного, так и не очень. Знаешь моя семья никогда не отличалась особым желанием сидеть на месте, ни мои родители, ни их. Думаю, они ожидали чего-то подобного от меня.

– Твои родители, как мне кажется, единственные из взрослых кто не разучился радоваться жизни и не погряз в обыденности.

– В отделе безопасности уж точно не до постоянства. – Друзья весело рассмеялись. Чарли уверен Марго тоже вспомнила, как его родители по звонку подскакивали на ходу натягивая форму трепали их по головам и воодушевленные отправлялись на вызов. – А что с твоими?

– Оставила записку.

Гнездо, что привлекло Марго, напомнило ей о семье. Чарли никогда не мог понять, как можно забыть о существовании собственного ребенка, просто оставить его в темном углу этого огромного мира, как старый комод с одной отвалившейся дверцей. Неисправен, но и выкинуть жалко. Комод простоит несколько десятков лет в одиночестве, и вот откроется дверь и стены подвала услышат вновь иные человечески шаги, они пройдут по скрипучему полу к пыльной и столь не приглядной вещи с отломанной дверцей и смахнув грязь рукой раскроют его. И пораженные столь искусной резьбой, украшающей внутренние стенки, изумятся «Кто мог отставить его?». На то чтобы к жизни вернуть, понадобятся время и силы, но не каждый готов с любовью их подарить. Лишь единицы. И родители Марго в их число к сожалению, не входят.