– Стеснили мы Вас. Вы уж простите – виновато сказала Анна.

– Глупости не говори. Ешь давай, а потом ложись, отдыхай – ответила Мария.

Утром Анна проснулась позже обычного, видимо устала очень, перенервничала, да и какой сон в поезде, в душном вагоне. Её разбудил голос Дуси, она громко рассказывала Васильку, как приехала из Ташкента к ним, как помнит их и что умеет говорить по – узбекски. Лёжа в постели, Анна потянулась и улыбнулась, на душе было спокойно. А Дуся мирно сидела за столом и болтала с Васильком, был воскресный день, в школу идти не надо было, Дусе мальчуган был рад, отвечал ей, что помнит её, когда она к ним пришла и его маму мамой назвала.

– Помнишь, ты фашиста с автоматом испугалась и выскочила из комнаты к моей мамке и назвала её мама? Я помню, ещё спросил, почему ты мою маму мамкой называешь, а Ивашка меня тогда ударил и велел молчать – рассказывал мальчуган.

 Анна вышла во двор, чтобы умыться из висевшего на дереве умывальника, шёл дождь, грязь липла к подошве. Анна поднялась на маленькое крыльцо и попыталась снять грязь с обувки, вытирая ноги об ступеньку. Мария накрыла на стол, вскипятив молоко. Детям она накрошила хлеба в миски и сверху налила молоко. Ивана дома не было, парень поздно приходил с кузницы и рано уходил на работу. Поздоровавшись с Марией, Анна села за стол на скамейку.

– Тяжело Вам наверное, одной, без мужа Мария? Иван один работает… – осторожно, чтобы не ранить женщину, спросила Анна.

– Поначалу шибко тяжело было, дети маленькие, есть почти нечего. Хорошо коза в доме есть, иначе совсем голодно было бы. Сейчас полегче стало, Иван вот вырос, работать пошёл, да и я дояркой работаю при колхозе, хотя…коров совсем мало, в войну сколько угнали, иных съели в голод – отвечала Мария.

– Да, но Ивану бы в город поехать, ему учиться надо. Может в институт поступит, сейчас специальность нужна, а Мария? А жил бы у нас, у меня квартира большая, отдельная, не коммунальная. Что скажете? – настаивала Анна.

 Мария от её слов плюхнулась на скамью.

– Как в город…а мы как же? Одни с Васильком останемся что ли? – в изумлении воскликнула она.

– Поймите Мария, ну не может же молодой, красивый, сильный парень всю жизнь на кузнице проработать. Пять лет будет тяжело, я понимаю…но когда он закончит институт, устроится на работу, может квартиру получит, а там глядишь, Василёк подрастёт, тоже в институте выучится, Вас Мария в город заберут. Ну сами подумайте, живёте Вы на самой окраине, случись что и на помощь никто не успеет прибежать. А хотите, переезжайте в Ленинград, поживёте у меня, Василька вместе с Дусей в школу определим, я ведь в больнице, медсестрой работаю. И Вас бы устроили санитаркой в больницу. Поверьте, в городе детям лучше будет. – уговаривала Анна.

 Мария посмотрела на сына и представила, как бы они жили в городе. Ведь Анна права, здесь они кое-как выживают, ночами выть хочется. А Иван…её любимый Ванечка выучился бы и может быть большим человеком станет, вон он, какой у неё серьёзный. У Марии на глазах слёзы появились.

– Но ведь нас трое, стесним мы Вас Анна. Как же это будет… – сказала Мария в нерешительности.

– Вы с Иваном поговорите Мария, думаю он не будет против. А стеснить нас…да Вы дочь мою во время войны спасли от гибели. Вы ж мне как родная Мария – в сердцах ответила Анна.

 Женщины смотрели друг на друга и вдруг крепко обнявшись, расплакалась.

– Проклятая война. Что с людьми то сделала. А ты права Анна, права. Жизнь проходит, сама не жила, хоть дети поживут пускай – вытирая мокрые щёки краем фартука, сказала Мария.

 Женщины еле дождались Ивана, который пришёл чуть раньше, в воскресный день. Сначала накормив парня, Мария с волнением рассказала ему о том, что Анна предлагает им переехать в город.