– Видите ли, Кира, в договоре указана заработная плата уже с учетом сверхурочной работы. Если вас не устраивает, то…

– Устраивает, это я так… с академии осталось, – не растерялась я. Злить работодателя не хотелось – вон уже как серьезно на меня смотрит, будто задумался о чем–то.

– Надеюсь, к этому вопросу мы больше не вернемся. Остальные рабочие моменты Александра Евгеньевна должна была вам рассказать. Так, что еще? Будьте добры, встаньте, – вдруг приказал Воронцов.

Придирчиво осмотрел меня, я даже смутилась. Вроде одета опрятно – юбка до колен, блуза хоть и тонкая, но не просвечивающая, нежно–бежевого цвета. Туфли на устойчивом каблуке – не какая–нибудь микроскопическая шпилька высотой до небес.

– У нас серьезная фирма, Кира, и обращаются к нам люди с высоким статусом. Мне бы не хотелось выслушивать их недовольства по поводу вашего внешнего вида. Вижу, вы этим не грешите, но все–таки предупрежу: юбка не выше колен, никаких просвечивающих блузочек, едва прикрывающих ягодицы шортиков и так далее. Волосы всегда убраны. Вы меня поняли?

С души как будто камень упал. Требования вполне адекватные, я бы сказала, закономерные.

– Да, Кирилл Романович, – улыбнулась в ответ.

– Радует, – хмыкнул начальник. – Встреча у меня через двадцать минут, поторопите уборщицу. Ровно в десять мне в кабинет две чашки кофе – один вы уже готовили, в курсе. Второй – американо, двойной сахар. Затем изучите мое расписание, просмотрите электронную почту. Если увидите документы от Медведева – дадите мне знать. Позже я вас вызову. Далеко от рабочего места не отходить. Свободны.

Воронцов мигом потерял ко мне интерес, снова уткнувшись в бумаги. Не посмела его задерживать – вернулась на свое место, плюхнулась на шикарный кожаный стул, откинувшись на спинку.

– Поздравляю с первым рабочим днем! – изрекла едва слышно, раскачиваясь на необычайно удобном предмете мебели.

Немного перевела дух, запустила ноутбук, подивившись странному фоновому изображению – ярко–желтым смайликам в таком количестве, что в глазах зарябило. Моргнув, полезла в настройки изменять этот канареечный ужас. Довольно уставилась на успокаивающий морской пейзаж, когда сумка, временно перебазируемая на стол, завибрировала.

Вытащила телефон и, не глядя на экран, ответила на вызов.

– Слушаю.

– Ржевская, ну что? Взяли?! – обеспокоенный голос Настасьи взвился до громкости сирены.

– Взяли, Настька, – довольно похвасталась я. – Сегодня заскочу к тебе вечерком, отметим.

– Еще бы! Поздравлю тебя, коллега.

– Насть, тут такое дело… я не юристом устроилась.

– А кем? – недоверчиво переспросила подруга.

– Секретарем.

– Ке–е–ем? – взвизгнул голос. – Ты прикалываешься надо мной? Совсем с дуба рухнула?

Пришлось отодвинуть телефон от уха, дабы не оглохнуть.

– Все нормально, Насть. Место хорошее. Я тебе вечером расскажу. Ладно, я побегу, у меня много работы.

– Кира? Кира, твою ж! Вечер ты не переживешь! – и, словно махнув на меня рукой, засмеялась: – Иди уже, секретарша.

– До вечера, угу, – закатила глаза я и отключилась.

Так, предстояло поторопить уборщицу – где искать ее, представляла смутно. Ничего, решила спросить у Лены. Мне повезло, что в фирме сразу же завелось новое знакомство. Надеялась, что в последствии мы даже подружимся – вроде как Елена казалась позитивным, простым и добродушным человеком. Из кабинета выходила с чувством собственной важности – как–никак теперь я трудоустроенная. Надо было позвонить родителям, волнуются ведь, но подумала, что стоит отложить звонок до окончания рабочего дня.

– Лен, Кирилл Романович сказал поторопить уборщицу. Где ее найти?