– Ты, это, не кипешуй. Сам рассуди – кто он и кто ты. Это понимать надо. Он …ть, а ты терпеть, понял? И все будет хорошо! Это жизнь!…

Фраза «Это жизнь» в его исполнении выглядела особенно убеждающее.

И странное дело, многих дальше приходилось уже не держать, а только слегка придерживать… Эту его способность убеждать часто пытались использовать и на воле по отношению к должникам. Но там все почему-то получалось плохо. Вначале слушали, а потом на горизонте возникал очередной срок за вымогательство или что-то еще.

Но самое главное, чем самого Анатолия не устраивали мужики – это были сиськи. А точнее их полное отсутствие! Ну не бывает у мужиков сисек! А сиськи Анатолию очень нравились и часто снились ночами. А также мерещились во многих окружающих предметах.

Спокойная жизнь на свободе повлияла на усталого гоблина и ветерана мест лишения свободы в лучшую сторону. Он стал сентиментальным и на зону уже категорически не хотел. Пришла зима, сытая и теплая. Окна в доме были целы, печь топилась хорошо. Они с Андреем играли в домино, карты, на новый год даже устроили себе небольшую пирушку с алкоголем.

У Андрея, конечно, были свои недостатки. Он, например, слишком много читал и во время чтения выпадал из общения. Иногда Анатолий просил его чего-нибудь почитать вслух. Репертуар был невелик и ограничен трилогией про хоббита Фродо и какими-то книгами, которые для Анатолия звучали как белый шум, ни о чем. Еще, правда, были все пять книг про волшебника в круглых очках. Эти книги Анатолию тоже пришлись по вкусу. Даже сходство своей внешности с гоблинами и орками его забавило:

– Я, конечно, страшон, что уж тут, но я вот думаю, что я не орк. Орки, они же все время куда-то воевать лезут. А я вот сижу тут и никого не трогаю уже полгода.

Слышь, Андрюха, а может, я – гном? Не… гномы мелкие, а я большой. Ладно… Буду троллем. Всю жизнь был, сколько себя помню. И даже срок за это первый отсидел. Дал одному эльфу за обзывач по личику его светлому, а тот вдруг сыном пента оказался…

Книги, даже такие, запустили в тяжелой голове Анатолия маховик необычных для него дум.

– Ишь ты… Вот смотри, Андрюха, штука какая получается. Везде все одно и тоже – хоть в нашей жизни, хоть в придуманных историях, как их не разукрашивай. Вот этот Дамбледор из колонии волшебников и этот, в шляпе как поганка, который с Мордором воевал, это же одна и та же харя! И знаешь… не такой уж он и добренький, этот мудак в колпаке. У нас в колонии малолеток такой был начальником. То-то он в параллельном мире в Хогвартс пристроился, к деткам поближе. И никто его, педофила старого, еще не раскусил…

Так прошла зима, за ней весна и наступило лето. Старый пруд за оградой избавился ото льда, прогрелся, и обитатели глухого уголка теперь часто отдыхали на берегу. В этот теплый летний вечер жизнь была прекрасна, и ничто не предвещало никаких неожиданностей.

Их берег пруда порос высокими ракитами, противоположный – низким ивняком, и дальше терновником. Пруд был не широк в этом месте и не глубок…

* * *

Анатолию уже минут пять чудились какие-то звуки на противоположной стороне пруда. Пару раз показалось, что ветви ивняка качаются. А затем раздался отчетливый треск, и среди ив на берегу появилась голая женщина. Настоящая. В руках у нее был большой узел с вещами. И она прямо с узлом вошла в воду и направилась в их сторону. Их она определенно не видела, глядя перед собой и громко сопя. И у ней были груди!

Глубина в месте перехода была небольшой, и Анатолий зачарованно смотрел на покачивание из стороны в сторону белых не тронутых загаром настоящих женских грудей, которые, слегка подпрыгивая, скользили над потревоженной водной гладью. Вот она все ближе и ближе, голодный взгляд Анатолия невольно потянулся к тому месту, где должно было появиться из воды Главное… Вот, все ближе и ближе этот момент…