Про эльфов и орков в том мире догадывались давно, хотя и не настолько отчетливо, чтобы понять всю давнюю и трагичную историю противостояния двух рас и начал – светлого эльфийского и темного орочьего.

Второй интересной деталью этого мира было то, что по уровню технологического развития он отставал от его Джереми, мира примерно на сто пятьдесят – двести лет. Здесь еще пользовались сотовой связью, и маленький экран все больше заслонял от его обитателей реальную жизнь, а примитивный Интернет, предтеча современного Облака, пожирал жителей этой планеты заживо.

И третье – в том мире борьба между орками и эльфами шла даже не на уровне конкретных личностей и рас, а на уровне целых государств. Были государства потомственных орков и государства, где эльфам удалось победить. Иногда победы происходили, что называется, в прямом эфире. Как раз незадолго до его открытия этого мира в одной из стран, Карассии, закончился вековой период правления орков. Закончился, как это часто бывает, не без крови и смуты. Но закончился быстро и неожиданно для всех. К власти каким-то чудом пришли эльфы, которых местные орки именовали «Демокрицами». Демокриц было довольно мало, им противостояли активные орки в количестве примерно трети населения. Посередине молчаливо топталась и наблюдала происходящее другая половина населения – орки пассивные или «терпилы», как тут еще называли

Страна Карассия имела сложную историю. Одна из влиятельнейших империй на протяжении четырех столетий, однажды она споткнулась о революцию и больно ушиблась. А когда очнулась, то поменяла сразу пол и направление движения. Если старая Карассия видела смысл своего существования в непонятной гордости своими размерами и задирании соседей, то новое государственное образование на ее месте было куда более амбициозным. В этой державе было решено во что бы то ни стало «встать с колен». Оно, кстати, так и называлось – Сколенский Встаюз. Школьников в этом государстве сразу учили их главной жизненной задаче. На второй странице «Букваря», их первой школьной книжки, уже на второй странице была напечатана фраза – «Мы – не рабы, рабы – не мы.»

Злые языки потом утверждали, что в предложении допущена ошибка, и правильно написание такое: «Мы – не рабы, рабы немы», но это было уже потом. А еще школьникам рассказывали, какое в древности было хорошее государство Спарта, и заставляли учить и повторять девиз – «Всегда готов!». К чему готов, правда, не уточнялось.

А потом Сколенский Встаюз вдруг захворал и скоропостижно скончался. А на его обломках снова образовалась Карассия, уже куда меньшая, чем Карассия времен напыщенных самодержцев. Эта поскромневшая на первых порах Карассия сначала обратилась к опыту Запада. Но новые правители быстро поняли, что карассийцы гораздо легче понимают простые и понятные приказы, чем призывы к общественным дискуссиям и договоренностям. Даже название верховного правителя страны в Карассии приобрело самобытный, чисто карассийский вид – вместо безликого, как у всех, президента или премьер-министра, Карассию возглавлял царьзидент. Должность эта – «результат исторического компромисса», как изящно пояснил всему миру один из царьзидентов. Саму же политическую конструкцию государства гордо именовали гибридной демократией. Надо заметь, что Карассия всегда имена склонность к гибридности и химерности. Даже государственный герб ее являл собой странную двухглавую рыбу-ёрша. Патриоты-державники утверждали, что этот ихтиологический мутант отражает единство двух миров – западного и восточного. Джереми казалось, что герб этот отражает неосознанную до конца двуединую природу любого разумного существа.