- Все вон, - прозвучало тихо, но присутствующие от чего-то вздрогнули, переход от почти истерики к ледяному спокойствию был слишком стремительным. – Вон, я сказала.

- Алисонька…

- Матильда… как вас там по отчеству, я не «Алисонька», мы с вами едва знакомы, может поэтому вы не в курсе, что искажение своего имени я не терплю. Как не терплю и посторонних на своей территории. Прошу вас покинуть мой дом. Вас тоже, господа.

Тело забрали, беседу мы беседовали уже третий час, так что им по всем признакам было пора. Даже без паранойи.

- Неблагодарное дитя! Я же тебя вырастила! – ляпнула Мати и осеклась.

Ну да, тут она уж совсем загнула. Если родителей я еще смутно помнила, то ее – никак. Только из рассказов брата про родственичков и почему стоит держаться от них подальше.

- Я была лучшей подругой твоей мамы! Я ей обещала о тебе позаботиться!

И опять мимо. По словам брата мама тетку не любила, не привечала, хоть та и крутилась рядом. Уж точно она никаких обещаний с Матильды не стала бы требовать, кроме обещания держать подальше свои ручонки от нашего имущества.

- Тетя Матильда, я вас прошу, у меня был тяжелый день… Неделя. Давайте не будем устраивать скандал, я хочу остаться одна.

- Да как же ты одна останешься, бедненькая, - тут же сменила пластинку Мати. – Кто же тебе поможет?

- С чем? – в лоб спросила я.

- Ну с… - тетка растерялась и тут же нашлась, - с семейными делами.

И хлоп-хлоп глазками на литографии Дюрера, украшавшие стену напротив камина. Все понятно. Тетка-то не знает, что Сашка принципиально не держал дома дорогие оригиналы, считая, что им место исключительно в музеях, где обеспечат и должные условия хранения, и доступ любителям искусства. Литографии да, были, но их цена не столь высока, как может показать неискушенному человеку. Конечно, я знатоком не была, но точно знала, что в доме нет ни одного предмета дороже нескольких тысяч евро.

Просто потому, что моя подпись тоже стояла на инвентарной описи для страховой.

Тут с опозданием до меня дошло, что в первую… ладно, во вторую очередь мне стоило позвонить адвокату, она помогла бы мне разобраться в ситуации намного быстрее, чем Мати-Хвати.

- Спасибо, тетя Матильда, я уже связалась с семейным поверенным, она займется нашими… моими делами, - приврала, но так тетка быстрее отстанет. - Если мне понадобиться помощь, я с вами свяжусь.

Фраза об адвокате подействовала волшебным образом. Начальник охраны одобрительно кивнул, полицейский скорчил кислую мину, а тетушка… Тетушка недовольно поджала и без того тонкие губы и ядовито прошипела:

- Всегда знала, что вы отрезанный ломоть!

Ну хоть больше не притворяется заботливой наседкой, и то удача.

- Идем, Тошенька, нам здесь не рады!

Какая наблюдательность! Съязвить хотелось все сильнее, останавливало только то, что ссора с Мати – это еще несколько долгих, бесконечно долгих минут прибывания нежелательных гостей в моем доме.

Последним выходил охранник, обернулся и немного помявшись произнес:

- Не беспокойтесь, мы с дома глаз не спустим.

Не беспокоиться не получалось. По-хорошему, оставаться в доме не следовало. Чтобы там не обещал начальник охраны, свою несостоятельность они уже доказали. На полицию, тем более, никакой надежды. Да, мне стоило уехать из дома, пусть и некому было меня приютить, не напрашиваться же к Катьке с в ее однокомнатную, да с молодым мужем? Сняла бы номер в отеле, где угодно, но лучше бы я в ту ночь убралась куда подальше.

Не факт, что помогло бы. Возможно, лишь отсрочило неизбежное.

Впрочем, тем вечером я думала совсем не об этом. С адвокатом посоветовалась, та обещала взять все в свои руки, в том числе и оповещение родственников Эльвиры Павловны. В компанию по организации похорон позвонила, все последние распоряжения подтвердила. Старосте группы отписалась, уточнила, что раньше, чем через три дня меня не ждать, в ответ получила скорбный смайлик и заверения, что меня прикроют от руководителя практики. Зачем, все же официально? Пожала плечами, но оставила все как есть – мне все равно, а ей должно быть, важно выглядеть «спасительницей». Прибрала в доме, расставив сброшенные вещи по местам, старательно избегая кухни.