Вдруг нестерпимо засвербело между лопатками. Резко обернулась, уверенная, что поймаю чужой, настырный взгляд, но между надгробьями никого не было. Вновь поежилась, то ли от промозглого ветра, то ли от смутного ощущения опасности.

- Как так! – восклицание Мати отвлекло от начинающейся паранойи и заставило вернуть внимание настырной родственнице.

- Тетя Матильда, поминки не планируются, вы же слышали менеджера на церемонии прощания.

- Слышала, но думала, что это он… ну для всех, а для своих все же что-то будет.

«Для своих», серьезно?! Мати-Хвати.

- Нет, тетя, я хочу тишины, мне нужно… о многом подумать.

- Конечно-конечно, - тут же закивала тетка. – Мы тебя отвезем и обо всем поговорим.

- Тетя, меня ждет машина и шофер, нет необходимости…

- Ой, мне же не трудно, мы же родная кровь, я просто обязана…

Тот случай, когда проще сдаться, чем объяснить почему нет. Про себя решила, что вряд ли Мати и ее… кто там с ней еще продолжит напрашиваться, если увидят, что в доме и в самом деле ничего не подготовлено. Или, наоборот, ушлая родственница тут же возьмется за организацию поминок?

Может быть это и к лучшему, наверное, стоит поднять бокал за Сашку в последний раз…

Ехать с теткой я все же отказалась, но раз ее машина маячила в зеркале заднего вида, надежды на то, что родственники потеряются не было никакой. Ветер по-прежнему завывал, но в машине было тепло, даже чуточку слишком. Сон подкрался незаметно, ударил по измученному организму пушистой кувалдой, так что проснулась я только когда нанятый водитель осторожно потрепал за плечо.

- Госпожа Крейн, мы приехали.

Хорошая контора, водители опрятные и вежливые, можно смело советовать даже самым взыскательным друзьям. Если бы они у меня были. Единственную кого можно было бы назвать настоящей подругой – Катю – я на похороны не позвала. Даже не знаю почему, может быть малодушно не хотела показывать всю глубину горя перед кем-то, кто мог реально понять, как мне фигово. Не привыкла я делиться сокровенным. Ни с кем, кроме Сашки.

Теперь уже просто – ни с кем.

В доме было темно и уютно пахло выпечкой. Сочетание этих двух факторов должно было насторожить сразу, но усталость и горе вновь сыграли злую шутку и я лишь подумала, что приходящая экономка, Эльвира Павловна, нередко баловала нас с Сашкой чем-то вкусненьким, а уж дом держала в идеальном состоянии, тут ей вообще равных не было. Самое же замечательное ее качество – она умела оставаться незаметной и не напрягать своим присутствием. Вот и сейчас, судя по ощущению в доме больше никого не было.

Шаг в холл, автоматически включившийся свет и от уюта не осталось и следа.

- Твою мать!

- Деточка, Лисонька… ох, ты ж…! – послышавшееся из-за спины очередной коверканье моего имени прервалось на вздохе.

И было от чего.

Свисающая на одной петле дверца шкафа для верхней одежды. Разбросанная обувь. Отпечатки мужских ботинок устрашающего размера, ведущие к лестнице на второй этаж.

Первый порыв кинуться по следам был задушен рациональной мыслью, что чутье могло и подвести – в доме все же кто-то мог быть.

- Тетя Матильда, вы приехали одна? – обращаться к родственнице было нежелательно, но водителя я отпустила, а самой рисковать было бы просто глупо.

- Нет, мой сын…

Мелькнула отвлеченная мысль, что сыночек скорее всего брачного возраста, холост.

- Хорошо, пусть проверит, есть ли кто-то на втором этаже, а я пока вызову охрану и полицию.

- А? Да, конечно-конечно! – болванчиком закивала Мати, ошарашенная то ли открывшейся картиной, то ли приказным тоном. – Тошенька, иди сюда, срочно!

Ясно, издеваться над именами ее особая черта, сына она тоже не пощадила. А стоило бы. «Тошенькой» оказался бугай под два метра ростом, с мордой лица не обезображенной интеллектом. На вскидку лет двадцать, возможно младше. Назвать такого «Тошенькой» я бы не осмелилась, но Мати ж мать, так что ей можно. Наверное.