В эфир им сбросим одной строчкой,
Пусть кофе пьют, зачем – гадают,
Головушку свою ломают.
А мы им новые подарки,
Рецепт свинины от кухарки,
Пусть на крючок, на наш, клюют,
На мельницу пусть воду льют».
Майор закончил наставление,
Вранья безбожного учение,
Ребята все пошли курить,
«Останься, ты!» – мне говорит.
Остался, выполнил приказ,
Он сел напротив, начал сказ:
«Я посмотрел, где ты учился,
Немного, правда, удивился,
Полиграфия не смешна,
Твоя профессия сложна,
Стоит и светится фонарь,
В призыве нужен нам технарь.
Аппаратуру в сеть включить,
Где неисправна, починить,
Там профилактику устроить,
Приёмник на волну настроить.
Наушник нужно подобрать,
Пыль пылесосом с ламп убрать,
Для глаз настроить осциллограф,
В журнал поставить свой автограф.
В эфир враньё вдруг не польётся,
Всё вороньё передерётся,
Вам модуль нужно отключить,
В теченье часа починить.
Служить ты будешь «сутки – трое»,
Один ты техник в чистом поле,
Три дня даётся на учение,
Не служба, просто развлечение.
Согласие твоё не нужно,
Приказ – и выполнять послушно,
Год эту вахту пронесёшь,
Глядишь, и в отпуск попадёшь.
Стажёр ты с завтрашнего дня,
Твоим начальством буду я,
Есть просьба, применить усердие,
От нас же будет милосердие».
Последовал отца примеру,
Не стал перечить офицеру,
Не нужно на судьбу пенять,
Приказ мне нужно выполнять.
Закончился занятий час,
Сержант кричит: «Всем в строй!» приказ,
Мы через плац бегом по снегу,
Отнюдь не рады мы забегу.
В казарму, в строй, опять приказ:
«Час есть до ужина у вас,
Вот комната у нас для чтения,
Вот штанга, силы проявление».
Звучит команда: «Разойдись!»,
Ребята тут же разбрелись,
Курить, гражданку вспоминать,
Я в комнату пошёл читать.
Там «Правда» – свежая газета –
Пригодна лишь для туалета,
Её берёшь – уже тревожно,
Читать так просто невозможно.
Медали сверху, ордена,
Как глянешь, так сойдёшь с ума,
Портрет вождя висит чуть ниже,
Визит нанёс послу в Париже.
На развороте – состязание,
Рабочих соцсоревнование,
Бригадный, так сказать, подряд
И вожаков картинки в ряд.
У всех в карманах партбилеты,
Все помнят Ленина заветы,
Без них нам в жизни никуда,
И не течёт в трубе вода.
Дошёл в газете до подвала,
Про спорт – три строчки, очень мало,
Статья о наших гандболистах,
Об олимпийских финалистах.
В концовке рамки, извещение,
Что умер член, оповещение,
Прискорбье из глубин достали,
Про Бога там не вспоминали.
Закончил «Правду» я читать,
В душе своей не мог понять,
Ни строчки нет там из романов,
Лишь бред речей политиканов.
Опять нас в строй, уже привычка,
Сержант читает перекличку,
Фамилию слышу я свою,
На ужин топаем в строю.
В столовой та же процедура,
Железо к пище, гарнитура,
Солянка в котелке мясная,
На запах так она, пустая.
Но голод не родная тётка,
Гарнир, варёная селёдка,
И аромат меня пленил,
Изыск желудок отменил.
Поел тогда одну солянку,
Парням селёдку, на делянку,
Чай с сахарком попил вприкуску,
Хлеб серый скушал на закуску.
Я от еды не делал драмы,
Я вспомнил дом и ужин мамы,
Морщинки вспомнил на руках,
Суп свой любимый на грибах.
У нас армейская стихия,
На ужин смотришь – ностальгия,
Где колбаса и сыра скрутки,
Паштет дешёвый где из утки.
Блины где с вишнею, с вареньем,
Нам в детстве были угощеньем,
Котлеты где и где салаты,
Их нам не есть пока, солдаты.
Нам целый день в мозги вбивают,
Что в службе тягости бывают,
Нас покрывают всех здесь лестью:
Преодолеть их нужно с честью.
Как тягость здесь преодолеть,
Баланду эту как терпеть,
Когда желудок мой свободный,
В нём мяса нет, и он голодный.
Команда «Встать!» нас вновь пронзила,
Кричит сержант её, верзила,
В строю на плац, на марш идём,
«Не плачь, девчонка» мы поём.
Не скучно было чтоб бойцу,
Три круга с песней по плацу,