– Ну, теперь вы еще и против Конституции пошли, Сергей Витальевич. Совсем, говоря на молодежном сленге, края потеряли.

Житников засмеялся. Грачев улыбнулся:

– И рамсы попутал, добавьте. Но вы ведь сами видите, что эта Конституция написана по американским лекалам, с помощью американских же советников и нашими доморощенными иноагентами. Придет время, поверьте, может быть, лет двадцать пять, когда ее заменят другой, нормальной, или хотя бы внесут в нее существенные поправки. А то сейчас получается, что даже наше законодательство подчинено международному праву. А Центробанк вообще отпущен в вольное плавание.

Согласно положениям той же Конституции, Центробанк является независимой институцией. Это означает, что, чисто по букве закона, его руководство не должно напрямую подчиняться ни одной из существующих ветвей российской власти. Где это видано? Что данный орган должен вести свою денежно-кредитную политику исключительно самостоятельно и даже в какой-то степени противостоять правительству и президенту в кризисных ситуациях?

– Или сам создавать их по воле Запада, – добавил Житников. – Это мне хорошо известно. Можно даже искусственно вызвать инфляцию.

– Хотелось бы поговорить об этом с вами подробно, но потом, – заинтересовался Грачев. – Вернемся к КГБ.

Когда руководителем в Комитет пришел Баранников, в чекистской среде к нему отнеслись настороженно. Он был выходцем из милиции, а еще со времен Щелокова МВД и КГБ друг друга недолюбливали. Даже противодействовали. С тех пор негативное отношение у чекистов к милиции не изгладилось. Настораживало еще и то, что Баранников чересчур быстро перестроился на демократический лад и активно участвовал в мероприятиях у Белого дома во время ГКЧП. Кроме того, у кадровых сотрудников КГБ всегда было скептическое настроение к тем, кто приходил управлять Центральным аппаратом со стороны, к их способностям разбираться в разведке и контрразведке.

Надежды в основном связывали с тем, что он начинал свою трудовую деятельность рядовым оперуполномоченным, прошел все ступени карьерного роста, должен был больше понимать жизнь, в том числе и обычных сотрудников. И главное, знал азы оперативной работы. Уже немало. И действительно, надежды в какой-то мере начали сбываться. Особенно когда в первый же день своей деятельности Баранников узнал, что в здании Министерства госбезопасности на Лубянке присутствуют посторонние. Да еще сидят в как бы собственных кабинетах. А это были Глеб Якунин, Сергей Ковалев, Лев Пономарев и Владимир Буковский. Тогда он в сердцах, с милицейской простотой велел гнать их «к чертям собачьим поганой метлой». Отобрать у них пропуска и больше никогда сюда не пускать.

Так мы с удовольствием и поступили. Признаюсь, я сам лично вывел за шиворот упирающегося Ковалева и отряхнул руки от его перхоти. Но все это была лишь капля справедливости в мутной реке позора и предательства страны. Однако чекисты вздохнули с облегчением. «Светочи демократии» испарились в один миг. Забыли даже под столом свои любимые домашние тапочки.

– Оставалось вам только обрызгать святой водой их кабинеты, – снова повеселел Житников.

– Баранников считал одним из главных приоритетов деятельности нового министерства борьбу с коррупцией и организованной преступностью, – продолжил Грачев. – Обстановка в стране того требовала. Пора было наводить порядок, иначе Россия могла совсем погрузиться в криминальный хаос. Уличная преступность – это одно, ОПГ – другое, серьезнее, но еще важнее – на высшем чиновничьем уровне. Предприимчивые члены правительства, начальники министерств и ведомств, быстро перекрасившиеся номенклатурные партийные функционеры, – все они наперегонки, как угорелые от допинга спортсмены, бросились растаскивать государственную собственность.