Той же политики Костя придерживался и со строителями, с Володей Сергияном и его офицерами, добавив к общим рассуждениям материальный стимул. Побуждая их к экономии расходов на строительство, под свою ответственность пообещал хорошие премии в виде небольшого процента от сэкономленного, но при условии, что экономия будет получена без ущерба качеству строительства и что она не искусственно выдуманная. В том, что Папарот не станет против этого возражать, Костя не сомневался ни секунды.

На должность менеджера по закупкам взяли одного из старейших сотрудников рекламного агентства Илью Якушева, который работал у Кости уже лет двенадцать, придя в агентство совсем зелёным пацаном сразу после службы в армии, и вырос за эти годы во вполне уверенного в себе, спокойного и рассудительного мужика.

В связи с тем что Костя полностью погрузился в папаротовский сельхозпроект, работы в агентстве стало меньше, и Илюха вполне мог совмещать выполнение своих рекламных обязанностей с организацией процесса закупок. Менеджер по закупкам нужен был управляющей компании года на полтора-два. Илюха таким образом получал возможность дополнительного заработка и перспективу вернуться в агентство, а Костя получал проверенного, честного бойца на важном направлении.

Для постижения сути процесса закупок Илье оплатили учёбу на соответствующих двухнедельных курсах, после чего он довольно быстро разобрался в качестве и способностях поставщиков всякой всячины, необходимой для функционирования и развития хозяйства. Поставки техники, оборудования, семян, удобрений, ядохимикатов и прочего необходимого пошли ритмично и по вменяемым ценам. Несколько раз Илья приносил и сдавал Светке в чёрную кассу наличные, полученные в тех конторах, где откаты были обязательным условием получения хороших скидок на товар. Работать стало легче, меньше приходилось отвлекаться на проверки и контроль сделок.

Инвентаризация, проводимая Смирнюком и Ворониным, каждый день вскрывала новые факты воровства и бесхозяйственности Шманькова и его специалистов. С каждым новым выявленным фактом недостачи нарастало раздражение. Чаша терпения переполнилась, когда Косте доложили, что Шманьков куда-то сплавил два стареньких, но вполне рабочих трактора, доставшихся хозяйству ещё в процессе банкротства конезавода, видимо тихо продал по дешёвке соседям-фермерам в надежде, что их не хватятся. Сам Шманьков при этом изворачивался, врал и старательно делал вид, что ничего не знает и не понимает, чего от него хотят.

Костино терпение, наконец, лопнуло, и начальник службы охраны отставной мент Слава получил указание вступить в переговоры с районной прокуратурой и ментами на предмет возбуждения уголовного дела о хищениях и отдачи гражданина Шманькова под суд. Шманьков в хозяйстве появляться перестал, сидел дома, трясся и ждал, когда за ним придут.

Соседи-фермеры сильно загрустили: у них настали трудные времена, халява закончилась. Пока хозяйством управлял вороватый Шманьков, у них всегда была возможность по дешёвке, вполцены добыть краденую солярку, семена или удобрения, а теперь нужно было покупать всё это по рыночным ценам и за живые деньги. Экономика фермерских хозяйств, с их старенькой техникой и плохой организацией труда, таких затрат не выдерживала.

Ярким примером подобного хозяйствования был председатель сельсовета и по совместительству местный фермер. При разворовывании конезавода ему удалось урвать приличный кусок пашни и один зерноуборочный комбайн, а вот пахать и сеять было нечем. Пока Шманьков был у руля, у них образовался воровской симбиоз. Шманьков, за счёт Папарота, разумеется, его семенами и техникой председательское поле засевал, а председатель своим комбайном убирал урожай. Деньги за проданное зерно делили пополам. Шманьков все эти свои воровские схемы гордо называл: «помощь соседям».