Но больше всего его интересовали вопросы: «Что есть любовь, добро и зло?» Он прекрасно понимал, что все эти три составляющие очень связаны между собой, и что эта связь налагает на них определённые обязательства, и что все они подчинены определённым духовным правилам. Но в жизни всё было не так. И этот главный вопрос не давал ему покоя, заставляя иногда думать и размышлять. Ярким положением такого доказательства служило то, что он, читая труды философов, глубоко вникал в духовное начало человеческой личности, чувствуя всю шаткость человеческого устройства. Возможно, поэтому он относился к этой науке не совсем серьёзно, говоря: «Всё это тщета и пустое занятие». Сравнивая порой всё это с ветром, о котором можно лишь думать, но вот поймать – никогда. Важнее было подумать о насущном. Это всё же было привычнее и роднее. В том числе и о предстоящем выходном. Да и тревожило что-то, а что, он и сам понять не мог. Всё было «так» и не «так», а вот где «камень зарыт» – он не мог понять.

В середине июня Егор наметил съездить с семьёй в Томск – к своим родителям. Порадовать дедушку и бабушку успехами внучки! Да и самим пообщаться – не виделись, считай, целый год! В семье он был вторым ребёнком. Светлана, сестра, была двумя годами старше его, но вела себя всегда не в пример ему, считая себя большой. Жили они дружно, хотя и часто ссорились, но, как часто это бывает, в основном – по пустякам. Мама Егора, Елизавета Петровна, работала учительницей по математике в средней школе, а отец, Александр Николаевич, работал в конструкторском бюро одного из закрытых «почтовых» предприятий[2]. Родители всегда были к ним строги и требовательны, особенно в том, что касалось учёбы и дисциплины. Отец часто бывал в командировках, и Егору приходилось оставаться за «старшего». Даже когда он был совсем маленький, отец брал его на руки, щёлкал слегка по носику и говорил: «Егорка, остаёшься за старшего!» Тот обнимал отца за шею и протяжно, довольно громко произносил: «Хоросоооо!..» Светлане решение папы нравилось меньше всего, так как «старшим» она считала себя. Но все её обиды проходили быстро, она понимала, что сказано всё это было ради шутки. Прошло время, и жизнь расставила всё по своим местам: Светлана оказалась значительно ближе к своим родителям, а вот Егору пришлось уехать на Украину. Но даже вдали от родного дома Егор с теплом и любовью всегда думал о них, стараясь согреть этими воспоминаниями свои сердце и душу.

Тусклый свет от красного абажура плавно расплывался по потолку и стенам кухни, придавая им разные теневые оттенки: при желании, если внимательно присмотреться, то можно было увидеть оранжевый, красный, жёлтый и зелёный цвета. Они то ложились тенью, то вырисовывали на стенах и потолке какие-то мозаичные рисунки, которые, до удивления, все были разные. Всё это веселило и радовало его, дополняя вечерне-ночную атмосферу счастливыми минутами.

Работал Егор Сомов, как я уже говорил, на Чернобыльской АЭС старшим инженером по управлению турбинами. Но это название было только для отдела кадров, между собой они называли себя – турби-нистами. Характеристика работ, задачи и обязанности этой должности включали высочайшую ответственность всего турбинного оборудования 3-го энергоблока и его технологических систем согласно графикам, инструкциям и режимным картам.

На станцию он приехал по распределению двенадцать лет назад, после окончания Томского политехнического института. Стройный, с седовато-русыми волосами он сразу понравился многим девушкам. Но отягощать свою жизнь семейной идиллией он не хотел лет до тридцати. Будучи предоставленный сам себе – происходящих следствий и событий, он хотел вдоволь погулять, насладиться вольной жизнью, имея вдобавок и хорошие деньги – а это немаловажный фактор! Как говорят в народе: «Молодость с пирушками, а старость с подушками». К тому же он хотел набраться простого житейского опыта. А главное, ему хотелось добиться всего самому и не спеша. В этом плане он любил повторять слова Льва Николаевича Толстого: «Жениться надо всегда так же, как мы умираем, то есть только тогда, когда невозможно иначе». Именно так судьба и распорядилась: проработав на станции почти четыре года, он встретил свою первую настоящую любовь! И чтобы там ни говорили многие о любви, а пришлось подчиниться воле того, кого любишь. Невесту звали Натальей. Она была изящной и очаровательной девушкой. Среднего роста, худенькая, с длинными каштановыми волосами она сразу покорила сердце Егора… Одевалась она просто, но обаяние и грация брали верх, заменяя все её «тонкости». К тому же её очаровательные карие глаза, гибкость ума не оставляли Егору никаких шансов, чтобы не заметить девушку. Свадьбы, как таковой, не было. Был небольшой вечер в ресторане, где присутствовали только близкие: родные и друзья. Родом Наталья была из Киева. В Припять приехала после окончания Киевского педагогического института. Работала она в школе учительницей младших классов. Через год после знакомства Наталья родила Егору девочку. Дочку назвали Лизой. Вот так и началась их семья: в доброте, откровенности и отзывчивости. В этом году дочке предстояло идти в школу – первый класс! Это событие радовало Егора и Наталью как родителей, придавая им обоим какое-то особое чувство ответственности.