Ведь даже в эпоху великих потрясений «интересы» часто основываются на устаревших, укоренившихся убеждениях. Всегда ли это действительно национальные интересы? Когда меняется ветер, порой приходится не только переставлять паруса, но и корректировать курс. Когда курс «продолжать в том же духе» в изменившихся обстоятельствах более невозможен и не отвечает национальным интересам, когда направление политики сталкивается с глубоко изменившимися условиями – кто тогда определит курс? В демократическом государстве решение о смене курса принимают парламент и правительство. Но на каком фоне, из каких политических соображений принимается решение? К кому прислушиваются? Кого выбирают руководителем? Насколько информированными и независимыми, насколько рациональными могут быть действия правительства в условиях демократии СМИ и настроений, особенно в преддверии выборов? Необходимо смелое мышление, необходимо лидерство.

В будущем Германия может существовать только вместе с Европой, а Европа, в свою очередь, может оставаться успешной только если мы, европейцы, будем понимать соответствующие интересы других стран, особенно великих держав. Здесь я ограничусь тремя мировыми державами – США, Китаем и Россией – и их отношениями друг с другом, с Европой и с Германией. Конечно, есть и другие важные державы, но сегодня их национальные интересы оказывают не столь прямое влияние на Европу и Германию.

Любая попытка оценить и понять интересы других государств – это всегда авантюра. Ведь все мы знаем, как трудно понимать, а тем более учитывать интересы людей, с которыми вы живете. И все же для человека, мыслящего в политическом и международном ключе, нет другого способа сформировать собственное политическое суждение. Мы должны стремиться к тому, чтобы понимать интересы других стран и их правительств, в том числе диктатур и диктаторов. Речь не о том, чтобы потворствовать их действиям или даже оправдывать их в духе мадам де Сталь «все понять – значит простить», а о том, чтобы понять основы действий этих государств, чтобы затем как можно разумнее направлять наши действия в соответствии с ними.

Это сложно, даже если вы знаете язык другого народа. Но когда человек не знает страну, когда зависит от устных и письменных переводчиков, когда культурная коммуникация практически невозможна, внимательный наблюдатель испытывает большое смятение. Именно так я отношусь сегодня к Китаю и России, и в конечном счете именно так должен относиться к этим странам весь политический истеблишмент на Западе, в Германии и Европе. И все же мы должны честно стремиться к тому, чтобы «понять» и эти страны, оценить их интересы, нужно размышлять и принимать решения. Но поскольку это так сложно в отношении иностранных государств, действовать следует осторожно и без предубеждений. Читатель должен помнить об этой оговорке.

Наиболее значимой из великих держав для нас являются США, поскольку они доминируют в принятии решений на нашем континенте, руководствуясь своими национальными интересами. В отличие от Китая и России, США на сегодняшний день являются самой молодой страной среди современных мировых держав. Всего за одно поколение, с 1914 по 1945 год, они подчинили Западную Европу своей внешней политике, политике безопасности и организовали западный миропорядок в собственном понимании. В 1963 году, когда федеральный канцлер Аденауэр пожаловался Макджорджу Банди, советнику президента Кеннеди по безопасности, на проблемы лидерства в Европе в условиях франко-британского соперничества, тот ответил: «[…] ведущей державой в Европе в ближайшие 15 лет будет не Англия, не Франция и не Федеративная Республика, а США […]». Гордость Аденауэра за Европу была уязвлена, поскольку суждение Банди лишь укрепило его понимание того, что «[…] в основе американской политики в конечном итоге всегда лежит жесткий расчет национальных интересов, и что в интересах Европы развивать самостоятельность»