Отвечать уже не было желания. Небо затянули темные, практически черные тучи. Казалось, что вечер настал внезапно. Где-то вдалеке послышались первые раскаты грома, мы припустили еще быстрее. Добежали до академии, когда над нами сверкнула первая молния, разрезая темные тучи. А следом громыхнуло так, что Ната подпрыгнула на месте, взвизгнула и рванула в общежитие. Я вошла следом, смеясь и пытаясь отдышаться. Вода ручьем стекала с нас на пол, образовывая мелкие лужи на каменном полу.

– Ох, девки, – всплеснула руками комендант, увидев нас. Я взглянула на Натку. Волосы висели сосульками, косметика потекла, под глазами огромные черные круги, от которых по щекам расходились темные разводы. Бумажный пакет в руках промок, и казалось, прямо сейчас расползется на лохмотья. Одежду только выжимать. – Вы не в себе, что ли? Кто ж в такую погоду из дому выходит, а ну быстро по комнатам сушиться.

– Шикарно выглядишь, – не удержалась я.

– Ты тоже, – хмыкнула Ната, мокрой рукой стерла воду с верхней губы и оглядела себя. Нервно хмыкнула и похлюпала вверх по лестнице. Я хлюпала следом. Вода весело булькала в обуви.

– Ничего не говори, – сразу сказала Ната, встретив Адана на лестнице, – передай Доминику, пожалуйста, что мы вернулись, но в ближайший час будем приводить себя в порядок. Никакой учебы до вечера не будет.

– Вам это, может, чаю? – уже уходя, спросил Адан.

– Спасибо, мы потом сами заварим, – откликнулась Ната, завернув на наш этаж.

* * *

Через час мы сидели в гостиной, попивая чай. Тепло, хорошо, шелест дождя доносился из приоткрытого окна. Запах земли, травы и чая с какими-то специями, что еще нужно для счастья? Мне – ничего. До тех пор, пока я не вспомнила о письме, которое хотела отправить родителям.

– Дом, – протянула я, – а ты обещал показать, как тут письма отправлять на Землю. Мне надо. Очень.

– Вот прямо сейчас? – сморщился он. – Это в другое здание идти, а там дождь.

– Зонтики же есть, Ната говорила. Ну Дом, пожалуйста, я потом забуду за всеми событиями, а мне очень-очень надо, – сложила руки в умолительном жесте и состроила невинную просительную мордашку.

Уж не знаю, или мордашка получилась убедительной, или Доминик слишком добр, что не смог отказать, но через полчаса мы под двумя зонтами шли в главное здание. Я прижимала к себе лист, боясь намочить, а Доминик сопел, но ничего не говорил. На первом этаже учебного корпуса, в самом дальнем углу, какой только могли придумать, была небольшая комнатка, примерно два на два метра, не больше, и два ящика: один огромный, прям сундук, а другой – не больше привычного почтового ящика для писем. Один простой, гладкий, серого цвета, а второй необычный. На передней стенке несколько кругов с символами. Доминик подошел к этому ящику и начал вписывать мелом в пустые промежутки какие-то символы в один круг за другим.

– Все, кидай письмо, – скомандовал он, – обратные координаты у твоего отца есть. Их в письме пишут всегда, которое родителям отсылают.

– Нет, сначала объясни, как это работает.

– Вот, – махнул он рукой в сторону сундука, – две книги, одна с координатами нашего мира, другая – твоего. Находишь нужные, вводишь их на этом круге, капаешь каплю крови, кроху магии, и все. Работает, как портал, только энергии затрачивается меньше. Письмо в ту же секунду попадает в твою квартиру.

– Это же сколько тут символов должно быть, чтобы на каждую квартиру координаты? – взглянула на круги. Их оказалось семь, вписанных один в другой. И все усыпано в мелких символах.

– Семь кругов, Земля, Теллурис, координаты страны, города, улицы, дома, квартиры. Все. В тех книгах все есть. Это только кажется, что очень сложно. Смотри, первый круг – Теллурис, видишь, пусто, потому что отправка на Землю, – ткнул в небольшой единственный значок второго круга, который был выгравирован заранее. Дальше просто вписываешь нужное из книги и все. Это несложно. У вас, в России, в каждом городе улицы называются одинаково, только координаты города меняй. В общем, чтобы научиться им пользоваться самостоятельно, нужно как минимум уметь читать на теллурийском. Ты пока не можешь. Кидай письмо, я активирую.