Оценив обстановку на месте, я оставил девчонку в метрах двухстах от домика. А сам, скрываясь, то за деревьями, то за высокой плотной травой, приблизился к строению и прислушался: тишина, ни звука живого присутствия внутри.

Дверь была притворена, но не заперта. Я тихо скользнул внутрь, быстро прополз по всем комнатам. Никого. Домá на Маре, похоже строились по одному проекту. Если бы не другие запахи и внутреннее различие предметов, я бы решил, что нахожусь в том доме, у реки. Приметил кухню, такие же бочки для купания, уборную. Девчонка очень стеснялась меня в пути, здесь же ей будет комфортно. На столе комм и станция связи, по старинке с крутилками, кнопками, электронным циферблатом и торчащими датчиками.

Комм не запаролен. На нем череда тревожных сообщений, пришедших за последние сутки.

«Усадьба окружена. Противник неизвестен. Всем оставаться в укрытиях до выяснения».

«Аделин Морелли пропала! У кого есть любые све́дения! Немедленно передать по черной линии!»

«Четверо охранников усадьбы убиты. Внешняя связь не работает. Нет связи и с зоной вылета, возможно и там нет охраны в живых».

«Нападавшие перегруппировываются. Есть риск перехвата сообщений. Вооружайтесь чем сможете и лишний раз не высовывайтесь».

«Дочка, если ты жива. Сиди тихо как рыбка. Деревья помогут укрыться на северных склонах. Будь осторожна. Твой папа».

На последнем сообщении я замер. Хвост даю, оно непростое. Аделин должна понять, о чем речь. Из хороших новостей — отец птахи жив. Из плохих — вторженцы готовы убивать.

Возвращаюсь в дом с девчонкой. Мы можем здесь нормально отдохнуть, помыться и поесть. Не знаю, как далеко ушел Бруно, но расслабляться нам нельзя, придется наблюдать за обстановкой вокруг дома. Я запер дверь, и мы будем вести себя тихо.

Кратко передал Аделин суть сообщений и послание от папы. От облегчения она закрыла глаза и резко глубоко вдохнула. Но также быстро взяла себя в руки и требовательно протянула ладонь за коммом.

Птичка пробежалась глазами по всем сообщениям, замерев на последнем.

— Ты хорошо знаешь дорогу? Сможешь найти без отца? — уточнил я у нее.

— Да, я знаю, куда нам надо, — уверенно заявила она. — Точное местоположение никому не известно кроме меня и папы. Мы ходили туда… когда мама улетела с Мары. — Аделин немного замялась, смущаясь при упоминании мамы. — Вернее, ездили на лошадях. Папа строил домик на дереве. Я ловила рыбу. Мы уже довольно близко к этому месту. Дальше на юг — глубокий каньон с минеральным озером. Нам придется обойти его вокруг и потом вниз. С другой стороны крутой обрыв, и путь в долину один. От каньона нужно пройти вверх по реке, и мы будем на месте, — объяснила она.

— Почему тогда склон «Северный», если север не там? — удивился я.

— Мы с папой называем его Северный из-за студеной речки и холодных потоков воздуха. В ту реку впадает много ключей пресной воды. Самый ледяной участок на юге. Домик спрятан в густой кроне гигантского черешчатого дуба. В долине Ледяной реки дубы растут часто. Папа просил меня спрятаться там. Значит, у него все под контролем. И он придет туда за мной. Рыбы в реке много, и она вкусная. Не то, что в реке возле дома, — кривится птаха.

А я, не удержавшись, захохотал, потому что прекрасно помнил вкус сырой вонючей рыбы. Птичка и не представляла, чего мне стоило питаться подобными «деликатесами». Я никогда не вдавался в подробности о том, что мне приходилось есть до нашей встречи.

Надолго здесь оставаться было опасно. Нам нужно подкрепиться, осуществить гигиенические процедуры и двигаться туда, где безопаснее. В домике мы с меньшими рисками дождемся, когда можно будет вернуться в усадьбу. Или когда там появится Леон Морелли.