Но когда я вдохнув ее аромат в очередной раз, меня настигло озарение.

Почему меня ведет от нее так, как бывает у шайрасов в самом начале, когда он встречает свою женщину? Если это не так.

Поднявшись к ее лицу, я твердо потребовал ответа, не обращая внимания на уже невыносимый дискомфорт в паху:

— Это ваши трюфели, девочка? Какими свойствами они обладают?

По ее глазам моментально понял.

Рывком сполз с девчонки, нашел чистую рубашку, зло ее застегивал, изо всех сил старался не сорваться на глупой девчонке! Поднял на ноги Аделин на кровать, заставив смотреть себе в глаза.

— Ты хоть понимаешь, что могло случиться, если бы моя воля была слабее? В шайрасе не надо подогревать страсть, глупышка! Ты знала, что я и так хочу тебя! Зачем? Чтобы я затрахал тебя до смерти, а потом тебе понадобилась медицинская помощь? Кому бы стало от этого хорошо? Я думал, ты взрослая, но я ошибся. Одевайся, — холодно приказал я ей, швыряя ее одежду на кровать. И старался не замечать широко раскрывшихся глаз и слез, что бежали по щекам.

Выходя из спальни, расставил точки:

— Уже поздно. Я провожу тебя до дома.

11. ГЛАВА 10. ПРОИСШЕСТВИЕ

— Аделин, мы поговорим завтра, — шипел я несдержанно на невозможную девчонку.

Птичка всю дорогу так и шмыгала носом, безостановочно вытирая слезы. Сдается мне, обычно женщины не рыдают после того, как получили удовольствие со мной.

Слезы и расстройство не мешали ей периодически открывать рот и пытаться со мной заговорить. Я еле сдерживался, чтобы не рычать.

— Ссашшин!

Я был зол и мучился от адской неудовлетворенности. Когда закончится действие этих синих мухоморов? Казалось, вот-вот и моя мачта проткнет паховые пластины. Заставить себя их раскрыть, я тоже не мог. Смутить скрипачку я больше не боялся. Но едко хмыкнул, представив, как ползу по лесу в таком виде. А реакция невозможной девчонки могла быть даже забавной. Нет. Все дело в том, что я не верил себе и справедливо сомневался в своей выдержке.

Я скрипел зубами, считая минуты, когда смогу вернуться в дом.

А злился я в первую очередь на себя, что так беспечно ел неизвестную мне еду, не сделав даже попытки выяснить ее свойства. На птичку злиться уже не мог. Хотелось обнять и утешить страдающего воробья. И немедленно отыметь.

Но этого не будет. Аделин должна выучить урок, что так поступать недопустимо. Даже если очень хочется. Ей не шестнадцать лет! Завтра, когда буду в состоянии, спокойно с ней обсужу ее выходку, и, видит Кадру, мне придется ей объяснять простые истины. Раз никто не сделал этого до меня. Нет, я не собирался от нее отказываться, но и бросать на самотек подобные выходки был не намерен.

Надеюсь, мой организм выведет афродизиак к утру. Но судя по всему, «веселая» ночка мне обеспечена хорошей дозой дивных синих грибов!

Избавиться от ненужных веществ помогла бы и регенерационная капсула, но я не хотел вводить в курс наших дел пожилого доктора. Кто знает, чем это обернется для его юной госпожи.

Я оставил птаху практически у ворот, но не стал близко приближаться к стенам усадьбы.

— До завтра, Аделин, — уже мягче попрощался я с ней. Слегка приобнял и, держась изо всех сил, чтобы не обернуться, спешно поскользил в сторону леса раздраженными резкими бросками.

В дом, который мне требовалось освободить уже завтра.

***

Я бы очень прилично соврал, расскажи, что провел спокойную ночь. Или то, что мне удалось хоть немного поспать.

Собственные руки, ледяная вода, медитации не были способны мне помочь. Пообещал себе как следует выдрать чей-то очаровательный маленький зад, напоследок оставив на нем отпечаток острых клыков. Не мог не думать о том, как оттрахаю зарвавшуюся птаху после. У нее уже был секс, тем проще для меня. Коли так, я не намеревался ее особо щадить и уже предвкушал, что с ней сделаю. Но я хотел контролировать себя и быть в трезвом уме. Сейчас же я был сильно далек от вменяемого состояния.