Не зная, чем занять себя, я принялась его разглядывать. У молодого человека была ничем не примечательная внешность. Черты худощавого лица были правильные, но какие-то незапоминающиеся, стертые. Простоватое лицо, вот только взгляд – цепкий, внимательный, сосредоточенный. Впрочем, стоило ему повнимательнее в меня вглядеться, как его губы тут же растянулись в улыбке, а в глазах появился восторженный блеск. Я поразилась тому, как улыбка вмиг изменила его лицо. Теперь простоватым его никак нельзя было назвать. Ничем не примечательным тоже. Он словно хамелеон сбросил одну личину и надел другую. Теперь это был приятный, довольно симпатичный мужчина с обаятельнейшей улыбкой на устах. Я даже обалдела немного.

– Куда, красавица, путь держим? – обнажив в улыбке все тридцать два зуба, поинтересовался он.

– В Москву, – неохотно отозвалась я.

– И как же ваш муж, – он кивнул на обручальное колечко на моем безымянном пальце, – отпустил вас одну?

– А я не одна, со мной… – я долго подбирала подходящее слово для той роли, которую выполняла моя соседка слева, и наконец нашла: – …моя компаньонка.

– Компаньонка? Какое красивое слово! Небось, из дамских романов почерпнули? – В его голосе звучала добродушная ирония.

– Вот не думала, что мужчины вашего сорта читают любовные романы. – Я вернула ему ироническую улыбку.

– Моего сорта? Это какие же?

– Молодые, дерзкие, уверенные в себе и собственной неотразимости, которым палец в рот не клади.

– Так я неотразим? – приподнял он в веселой усмешке бровь.

– Я так не говорила. Это вы считаете себя неотразимым.

– А вам нравятся неуверенные в себе мужчины?

– Мне никто не нравится.

– Кроме вашего мужа?

– Кроме моего мужа, – подтвердила я ровным голосом.

– И где этот счастливчик?

– Ждет меня в Москве.

– Так вы к нему направляетесь? А он не боится, что по дороге вас украдут?

– А меня могут украсть? – удивилась я.

– Конечно. Будь я вашим мужем, я бы ни на шаг не отпускал вас от себя.

– В таком случае я могу только порадоваться, что я не ваша жена.

– А мне, напротив, очень жаль.

Он болтал без умолка. В какой-то момент я перестала его слушать. Прикрыв глаза, я думала о том, что меня ждет в Москве. Признаться, ничего хорошего от будущего я не ожидала. Особых перемен тоже. Все те же четыре стены, только не в большом трехэтажном особняке Арсеньевых, а в двухуровневой московской квартире. Не думаю, что мой муж позволит мне работать. Зная его ревнивый характер, я не удивлюсь, если утром, уходя на работу, он станет закрывать дверь на замок, а ключ забирать с собой, не давая мне возможности куда-нибудь выйти. И единственный живой человек, которого я буду видеть в течение дня, это Сима, а от ее постного лица меня воротило уже сейчас. Я мысленно вздохнула. В большой и шумной Москве меня не ждет ничего нового: те же телевизор, книги, ужин вдвоем, редкие выходы в свет. Даже ребенка рядом нет. Свекровь не позволила забрать Данилу с собой. Она убеждена, что с бабушкой и дедушкой ему будет куда лучше, чем со мной и отцом.

– Ау, красавица, где витают ваши мысли? – услышала я словно издалека голос своего визави. – Вы меня не слушаете.

– Да нет, слушаю, – вяло возразила я.

– Кстати, почему вы путешествуете автобусом? Судя по вашему дорожному костюму, который тянет на пятьсот баксов, если не больше, вы должны летать самолетом, причем не эконом, а бизнес-классом.

– Хочу быть ближе к народу.

Молодой человек от души расхохотался.

– С колечком на пальце, продав которое простой парень вроде меня сможет безбедно просуществовать целый год?

Я взглянула на колечко на мизинце с бриллиантом размером в крупную горошину. Оно действительно стоило кучу денег. Мой муж на радостях подарил его в день рождения нашего сына.