– За вами проскочили ещё две тачки – синий «Лексус» и сотая «Ауди»! Будьте начеку! Я не успеваю вам помочь! Сейчас звоню на мобилу Шурикана, только он сможет их тормознуть!

Как только я услышал эти слова, нога непроизвольно начала нажимать педаль газа, а руки вертеть руль, чтобы быстрее выскочить на скоростную полосу. Голова уже ничего не соображала, действовали одни инстинкты – быстрее оказаться под защитой пулемётного ствола. Кто их знал, этих бандитов, – может быть, они настолько разъярились, что у них съехала крыша, и «братки» нас начнут мочить прямо на МКАДе. Долбанут из всех стволов, а потом затеряются в транспортном потоке. Когда свернул в проулок, ведущий в Тёплый Стан, скорость пришлось сбавить, въезд в этот район со стороны Ленинского проспекта был забит машинами, а дорога была двух полосная. Хотя скорость снизилась до сорока километров в час, а дорога шла через лес, страх, что нас здесь обстреляют, пропал. Я, наконец, увидел в зеркало преследователей – они катили за пять машин от нас и никак не смогли бы прорваться ближе. Очень удачно получилось, что позади нас двигался громадный автобус. Выскочив в жилой район, где шла уже четырехполосная дорога, я опять прибавил скорость. На улицу Генерала Тюленева, где стояли гаражи, вывернул с заносом и визгом покрышек. А потом вдавил педаль газа в пол. Преследователи отставали метров на сто, а можно сказать, на всю жизнь. Эти сто метров разделили живых и мёртвых. Так как пошла лесополоса, в которой располагалась позиция Саши. В этот раз я расслышал звуки выстрелов – ещё бы, это были не одиночные хлопки, а долбёж от всей души. Саня отрывался по полной программе, оставалось только молить Бога, чтобы парень совсем не вошёл в раж и не стал использовать гранаты. Но вроде бы этого не происходило, по крайней мере, врыв мы бы услышали, даже от поворота на МКАД. На кольцевой, конечно, этого услышать было невозможно. Вклинившись в поток машин на МКАДе, я постарался затеряться среди громадных фур. Пускай среди них ехать было противно и небольшая скорость раздражала, но зато душа успокоилась, и уже не было того мандража, как после звонков Ивана.

В штаб-квартиру мы с Виктором прибыли первыми, затем там нарисовался Иван, а где-то через час, когда мы чуть ли на стенку от нервов не лезли, появился спокойный как удав Шурикан. Он молчал и, не обращая внимания на наши наскоки, снял обувь, прошел, не раздеваясь, в большую комнату (как мы её называли – кают-компанию), из внутреннего кармана куртки вытащил бутылку коньяка и водрузил её на стол. Только после этого, ни на кого не глядя, произнёс:

– Надо помянуть убиенных! Много сегодня упырей загнулось! Хоть и гады, но всё-таки матери их рожали, и для них они люди!

Остальные, поражённые этими словами, примолкли, хотя до этого стоял гул от вопросов, обращённых к Шурикану. Так же молча все выпили по пятьдесят граммов, и только после этого Саша начал рассказывать все перипетии его операции по нейтрализации преследователей:

– Ох, и намучился я с «шестёркой» – пока ехал в этой долбаной пробке на кольцевой дороге, два раза кипел. Хорошо, в этой груде металлолома всегда канистра с водой лежит, вот за счёт неё и дополз до точки, где машину запланировали оставить. К месту лёжки вышел на полчаса позже, но это и слава богу, всё равно пришлось ждать звонка Вана целых два часа. Замёрз там как цуцик, хоть и взял с собой куртку, вон и сейчас в ней щеголяю – всё ещё не оттаял. Народ в магазине, когда я покупал коньяк, смотрел на меня как на идиота – июль, а мужик в куртке ходит, но потом как глянут на мои испачканные землёй треники, сразу морды свои воротят. Сидел в этой норе как на необитаемом острове, народу никого, только птички поют, да и по дороге редко-редко кто пройдёт, и машин мало, пацанов, проезжающих на велосипедах, и то больше – классное место мы выбрали, чтобы пострелять. Вот я и пострелял, всю ленту выпустил по тачкам, о которых предупредил Ван. Кувыркались они знатно, а потом врезались в бетонный забор и загорелись. Я к этим чадящим кучам металлолома не подходил, как только отстрелялся, все подчистил и потопал к своей машине, стоявшей на обочине МКАДа. Развернулся на Ленинском и попилил к дому, вот только опять кипел, да ещё в магазин заехал бухалова взять. Только извиняйте – все деньги на бутылку потратил, закуски брать было уже не на что. Позвонить, что задерживаюсь, не мог – всё сделал, как мы договаривались: симку, да и сам телефон выбросил из окна машины, чтобы никто не мог засечь.