Гюзель лежала на диване и смотрела на маятник, катастрофически отстукивающем секунды и минуты. «Еще пять минут полежу и встану, иначе на поезд опоздаю, – думала она, неотрывно глядя на часы. – Сейчас сяду в такси и сразу появится утраченная бодрость; впереди меня ждут новые приключения, свежие впечатления. Что это со мной? Я же всегда любила дорогу. Объездила много стран и городов, поселков и сел, даже в какой-то деревне побывала, где-то в Новгородской области, ездила в тьму-таракань за рецидивистом. Его заочно арестовали за тройное убийство, а он в это время отлеживался в глухой деревеньке. Вспомнить страшно, где он прозябал. А я его оттуда вытаскивала своими тоненькими ручками. Вдвоем с водителем-милиционером. Если посчитать километры дорог, можно сбиться со счета. Получается, что объехала весь земной шар вдоль и поперек, и не один раз, а несколько».

Неожиданно вскочила с дивана и быстро собралась. Побросала в сумку необходимые вещи, по сложившейся привычке окинула взглядом квартиру, не забыла ль чего, поглядела на себя во все зеркала в прихожей, скорчила унылую рожицу, оттянув уши, улыбнулась отражению и вышла из квартиры.

– На Московский вокзал, – вежливо сказала она таксисту.

Он молча подчинился ей, повернув ключ зажигания.

На безлюдном перроне Московского вокзала стояла женщина с короткой стрижкой. Она читала газету. Морозный воздух стыло поблескивал крохотными снежинками, вырываясь струйками пара из закрытых дверей вокзала. «А где пассажиры? – Гюзель Аркадьевна поправила сползшие на кончик носа очки и посмотрела на перрон. В обозримом пространстве никого не было: – Понятно, что поезда нет, поезд может опоздать, а вот где пассажиры? Почему, кроме меня, на перроне никого нет?».

Она вошла в здание и с этим же вопросом обратилась к постовому милиционеру.

– А зачем вам пассажиры? – спросил постовой, не скрывая ехидства.

– Ну, где пассажиры, там и поезд, – смущенно пояснила Юмашева, в глубине души злясь на бестолкового сотрудника транспортной полиции.

– А поезд вам зачем? – он уже не скрывал ехидного смеха.

– Чтобы в Москву уехать, – ответила Гюзель Аркадьевна. Не выдержав, она вспылила, – а зачем мне в Москву надо – не скажу. Говори немедленно, где поезд и пассажиры? Поезд должен отправляться через пять минут.

– А он и отправится через пять минут. – Он выдержал длинную паузу: и желчно добавил. – Но с Ладожского вокзала. – Постовой милиционер стер ухмылку с лица и, окинув Юмашеву презрительным взглядом, бесследно испарился.

«Мент поганый», – ругнулась она вполголоса и оглядела вокзал. Пустой и длинный, непривычно безлюдный, вокзал выглядел, словно все пассажиры на свете вымерли, как мамонты. Юмашева почувствовала, что сердце учащает ритм с центростремительным ускорением. Еще мгновение – и оно выскочит из привычного гнезда, расправит крылья и улетит. «Это стресс, самый настоящий стресс, – подумала она. – Нормальные люди в такой ситуации запросто могут получить инфаркт. Но это нормальные люди могут получить инфаркт. А что должны делать ненормальные? Черт, куда испарился этот наглый постовой? Где дежурный по вокзалу? Должен же быть здесь кто-то живой!».

И она медленно побрела в поисках дежурного по вокзалу. Торопиться было некуда, даже табло расписания отключило свои мигающие огни. «Вот что, значит, кричала мне вслед эта мерзкая кассирша, а я, как всегда торопилась. Мне повсюду грезятся привидения. В голову не могло прийти, что поезд в Москву идет с Ладожского вокзала! Всю свою сознательную жизнь уезжала в Москву с Московского, да не только я, весь Ленинград-Петербург в Москву уезжал только с Московского вокзала! А с Ладожского вокзала можно ездить разве что в Финляндию…»