«Мистика, волшебство, ирреальность. Чудеса техники превращают живых людей в привидения. Значит, и наша встреча произойдет в виртуальной жизни, а в реальной останутся киллеры и бандиты, совещания и выговоры, генералы и чиновники».

– Где? – спросила она.

– Внизу. В кафе. Напротив отдела.

Она еще немного посидела с трубкой возле уха, ощущая горячую пластмассу на прохладной коже. Родной голос исчез вместе с эфирными помехами. Виртуальная жизнь улетучилась, оставив после себя волнующий аромат сомнительных желаний. Юмашева посмотрела на стены, стол, сейф, люстру. Все выглядело обычным, ничего ирреального вокруг не наблюдалось, разве что в кафе ее ждал потрясающий мужчина, тот самый таинственный незнакомец из романтической ночи.

«Пока во мне бродили сомнения, как бродят дрожжи в молодом виноградном вине, звонить не звонить, он сам позвонил. Разыскал номер телефона. Мою фамилию он мог запомнить, когда покупал билет. И вот он здесь, в Петербурге. Сидит в кафе напротив отдела и смотрит на переход, пытаясь узнать меня в толпе прохожих. А я сижу и мучаюсь, изнывая от внутренней борьбы между чувством долга и нахлынувшей страстью». «Страшно, аж жуть!» – донесся из приемника приглушенный голос Высоцкого. «Мне тоже страшно до жути!» Она медленно поднялась и долго смотрела в зеркало, пытаясь разглядеть в глазах будущее, но ничего не увидела, кроме пляшущих огоньков в зрачках, словно там, внутри нее, кто-то неведомый запалил огромный костер, и отблески внутреннего пожара вырывались наружу, заглушая здравый смысл, чувство долга и цивилизованный подход к проблеме взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

Гюзель Аркадьевна сжала губы и прикрыла глаза, скрывая пляшущие огоньки. Схватив со стола мобильный телефон, с высоко поднятой головой вышла из кабинета, не забыв подергать дверную ручку, проверяя, захлопнулась ли дверь.

Она шла в толпе прохожих, стараясь наступать на белые полосы, будто это была некая граница. Ей казалось, шаг в сторону, и все, расстрел на месте. За отступление от чувства долга, за душевный покой, выстраданный в мучительных размышлениях.

Андрей стоял у стойки бара, высокий, выше всех, стройный, в кожаной куртке и джинсах. Он что-то говорил девушке за стойкой. Наверное, что-то очень смешное. Девушка смеялась и доверчиво смотрела на Андрея. Он обернулся, почувствовав пристальный взгляд Юмашевой. Девушка за стойкой бара помрачнела. Ее доверчивый смех растаял во внезапно наступившей напряженной тишине. Клиенты, присутствующие в баре замолчали. Казалось, все вдруг прекратили курить, пить и дышать, словно давали возможность Андрею и Гюзели разглядеть друг друга. Не ошиблись ли? Вдруг подвела двух одиноких людей романтическая ночь, раскрасив их лица на короткое мгновение волшебными красками.

– Здравствуй, – совсем просто сказал он. В зале снова зазвучал смех. Дым кружил волнами, медленно уплывая к потолку, скручиваясь на самом верху в кольца. Послышалась негромкая музыка, будто невидимый дирижер взмахнул палочкой и жизнь вернулась в нормальный ритм.

– Здравствуй, – спокойно ответила Юмашева и присела за столик, стоявший рядом с ней. Она изо всех сил старалась держаться достойно, сохраняя самообладание, выдерживая планку и не концентрируя внимание на бухающем сердце, отправляющее цистерны крови по всем кровеносным сосудам.

Андрей все стоял возле стойки. Гюзель внутренне забеспокоилась: «Неужели, я так плохо выгляжу, что он не решается сесть рядом со мной? Конечно, бессонные ночи не украшают женщину. Нервная работа не прибавляет красоты. Но можно просто поговорить. Вспомнить о проведенных вместе минутах в самолете. И, вообще зачем он позвонил?»