– Для определения этого оптимального набора сначала надо полностью расшифровать геном человека, состоящий примерно из 30 тысяч генов, − продолжал Миша. − Хотя уже с начала века считается, что геном якобы полностью расшифрован, на самом деле это не так. Известен только состав и возможные вариации генов, известно также, от каких генов зависит склонность к тем или иным заболеваниям. В этой фразе ключевым словом является «склонность», потому что на самом деле в ДНК нет одного единственного гена, исправив который, можно полностью гарантировать, что потомство станет устойчивым к тем или иным врожденным порокам. Все определяет взаимодействие совокупности всех генов в ДНК! То есть человеческий организм является сложной функцией примерно от 30 тысяч тоже очень не простых параметров. Сейчас мы изучаем эту функцию, не вдаваясь в дальнейшие подробности, скажу лишь, что для этого приходится моделировать развитие плода с заданной ДНК, начиная с утробы матери и заканчивая зрелым организмом. В процессе роста модели организма мы выясняем, какими недостатками он обладает. В конце концов, знание этой функции позволит нам отобрать для потомства набор генов с лучшими качествами от обоих родителей. Например, если мать ребенка с детства болела сахарным диабетом, но никогда не болела эпилепсией, а отец, наоборот, с детства болел эпилепсией, но никогда не болел сахарным диабетом, то мы сможем обеспечить, чтобы их дети не болели, ни диабетом, ни эпилепсией.

Марк был полностью увлечен этим рассказом Миши, на время даже забыв о Каролине, сидящей за его спиной. Едва Миша сделал паузу, он задал вопрос.

– Я не понял, что такое моделирование развития плода?

– Видите ли, Марк, – вмешался в разговор Сафиуллин, − функция строения человеческого организма от 30 тысяч генов настолько сложна, что для ее понимания нам нужны так называемые «контрольные точки». Для этого выбирается какая-то определенная, возникшая сразу после оплодотворения ДНК и определяется, какой организм из нее вырастет через, например, 30 лет. Делаем мы это математическим моделированием ее развития путем деления клеток в процессе жизненного цикла, моделируем поступление пищи, воздуха для дыхания и т. д. Процесс такого моделирования требует колоссальных вычислительных ресурсов, например даже у Миши моделирование развития организма с момента оплодотворения до 30 летнего возраста занимает около суток.

– Так, так, так… − протянул Марк, чувствуя, что разговор о моделировании роста организмов стал слишком труден для его понимания. − Ну, хорошо, Мансур, а как практически будет применяться эта технология?

– Технология позволит определить оптимальный вид набора материнских и отцовских хромосом, необходимых для зачатия. Далее из ДНК обоих родителей будут искусственным образом синтезированы яйцеклетка и сперматозоид с этими оптимальными наборами хромосом именно для этой пары родителей. К примеру, если второго ребенка женщина решает родить уже от другого мужчины, то набор хромосом ее яйцеклетки должен быть уже другим, заранее оптимизированным именно под другого мужчину. Конечно, родители смогут заказать пол ребенка. После искусственного оплодотворения яйцеклетка помещается в утробу матери и далее все идет своим обычным путем. Что скажете, Марк?

– Да, впечатляет, конечно. Многие нынешние болезни могут быть практически полностью побеждены генетикой. Но что-то меня все-таки смущает… – Он вспомнил про сидящую сзади Каролину. – Если яйцеклетка и сперматозоид будут синтезированы искусственным путем, то половая близость теряет свой первозданный природный смысл зачатия детей?