Перепуганный король только успевал одобрительно кивать. Не то чтобы ему проводимые инициативы были симпатичны, просто, когда вокруг много нервных людей с холодным оружием, с ними не спорят. А знать раззадорилась, воодушевилась. Организовала комитет из двух частей: одна назначалась королем (будущая палата лордов), другую выборным путём комплектовали из баронов (будущая палата общин). Так Генрих III нечаянно родил «бешеный парламент»10. Но, это ему предсказуемо не понравилось и он начал капризничать. Как богопомазанник, Генрих склонил на свою сторону понтифика, из-за чьей спины показал парламенту фигуру из трех пальцев. Внутри Англии все опять поссорились.

Не найдя компромисса, бароны и король обратились к арбитру… Удивительно, но им они выбрали короля Франции. Тот, почему то, одобрил подлость Генриха и задокументировал своё решение. Недолопнувший гнев знати бабахнул. Господин де Монфор возглавил оппозицию, подвинул короля и 15 лет правил Англией, опираясь на парламент. Генрих страдал, плакал на груди любимой супруги Элеоноры Прованской: «Никогда такого не было и вот опять…» и скучал по пленённому де Монфором наследнику.

А сын в заточении вырос, сбежал и отцовского обидчика убил. Руки, ноги, голову отрубил, на нос повесил тестикулы и отправил это в подарок жене своего соратника. Возможно, та удивилась, но дареному коню в зубы не смотрят.

Генрих был водворен на место, наряжен в корону и спокойно вернулся к строительству Вестминстера. Умер он от старости, туловищем похоронен в Англии, а сердце его отвезли во Францию, в усыпальницу Плантагенетов. И этот человек считается самым малоизвестным королём Британии…

«Никогда еще в истории ни одно государство не было создано мирной хозяйственной деятельностью». Так сказал один неудавшийся художник, а вполне мог сказать наш следующий герой.

Эдуард I был настолько неоднозначной личностью, что историки до сих пор дают ему полярные характеристики. Высокий, умный, вроде красивый (ну пишут так, а что у них там, в 13-м веке таковым считалось, черт его знает), он с младых годин зарекомендовал себя как настоящий воин, благочестивый христианин и рачительный хозяин. Что и подтвердил тягой к крестовым походам, в которых грабил, убивал и все это под эгидой истиной веры.

Весть о назначении его королем застигла Эдуарда как раз в одном из таких мероприятий. Взгрустнул по почившему папеньке, залепил подорожником свежую рану от отравленного кинжала, он собрал нехитрый скарб и отправился восвояси, не забывая при этом заглядывать по пути к каждому встречному монарху, где постоловаться, а где и связи какие политические заиметь. Еще не короновался, а репутацию хитроумного заслужил.

Нравом Эдуард хоть был вспыльчив, однако народ его уважал. Правда, больше все-таки боялся. Один человек даже с перепугу умер, вступив с королем в спор. Зато умер преисполненный всевозможным уважением и благоговейным трепетом.

Эдуард еще в юности сотворил себе кумира – короля Артура и решил, действовать по его образу и подобию, то есть объединить под своим началом графства, княжества какие, пару стран по соседству прихватить тоже нелишне. И принялся за Уэльс.

Валлийцы, спокойно жившие со своим королем, несколько опешили. А узурпатор, объявил коренное население варварами и порадовал, что он сейчас им свет знаний и демократии-то принесет. Собрал войско, любимую жену, кастрюльки и обосновался в одном из уэльских замков с комфортом, чтобы, дескать, с удобством подождать результаты блокады.

Валлийцы ребята не особо агрессивные, но, прям вот так сразу, в обиду себя давать не захотели, держались изо всех сил, пока их правителя не поймали и не распотрошили на запчасти. Тут даже у патриотов оптимизм угас. Решили сдаться, а чтоб коту победа масленицей не казалась, поставили условие, что в состав Англии они войдут, если ими будет править тот, кто родился в Уэльсе и не говорит ни на саксонском, ни на нормандском языках. Вроде и протянули оливковую ветвь, а хрен получишь.