Действительно, через полтора часа на площадь прибыл военный грузовик. Как это случалось и раньше, Илана с детьми была первой, кто занял место. Никто не возражал, когда водитель предложил Илане сесть с детьми в кабину машины.

Когда грузовик прибыл в эвакуационный пункт, расположенный в бывшей гимназии, пассажирам было предложено разместиться на скамейках снаружи и ждать своей очереди. Это был конец августа, когда лето все еще было на пике, что позволяло людям не беспокоиться о верхней одежде, что было совсем не плохо для тех, кто оказался бездомным и без гроша в кармане. Илана смогла забыть о недавней потере средств к существованию; она была счастлива, что теперь находилась в месте, где ее не оставят без посторонней помощи. Она сидела на скамейке, слегка усталая и похудевшая, с Давидом на коленях, но все равно была красивой, с широко открытыми карими глазами и черными волосами, развевающимися на ветру. Надежда на хороший исход после несчастий последних месяцев вернулась к ней. Ее лицо светилось выражением удовлетворенности человека, достигшего своей цели. Впервые с начала войны она пела своим детям русские и украинские песни.

Было уже три часа дня, когда семью Ламмов вызвали на собеседование. Главный зал эвакуационного пункта напоминал потревоженный шумный улей; у многих было напряженное выражение на лицах. Будущее многих семей и отдельных людей решалось именно в стенах этого здания.

Служащей, занимавшейся устройством Ламмов, была женщина средних лет, которая выполняла свою работу с самоотверженностью и вниманием. Она с искренним уважением и сочувствием отреагировала на рассказ Иланы. И все было гладко и многообещающе до тех пор, пока служащая не попросил Илану показать ей документ, подтверждающий, что ее муж находится на действующей военной службе. Илана ответила, что этого документа у нее нет. Служащая объяснила ей, что пока она не получит документ, свидетельствующий о том, что Илана является женой офицера, она не получит права на улучшенные продовольственные пайки и финансовую помощь.

«К сожалению, пока я не могу вам помочь, – сказала она, – но вчера я услышал по радио, что в Оренбургской области, в городе Бугуруслан, государство вскоре откроет Центральное справочное бюро, которое поможет вам найти своего мужа. А вы не расстраивайтесь, все здесь уважают матерей с детьми. Вместо того чтобы поместить вас в общежитие, как многие семьи беженцев, я предложу вам больше возможностей. Комната, в которой вы будете жить, небольшая, но она отдельная.

Еще одна служащая, женщина средних лет, проводила семью Ламмов и показала, где они будут жить.

Обещанное жилье было расположено в нескольких кварталах от эвакуационного пункта на Трудовой улице.

Илана не шла – летела. Наконец, после более двух месяцев скитаний по железнодорожным станциям, грузовым, пассажирским и тепловым вагонам, ее семья получила возможность нормально и спокойно жить в мире, который сошел с ума.

Комната, которую определили семье Иланы, еще вчера служила владельцам квартиры кухней. Владельцы квартиры, Горбуновы, встретили Илану с искренним гостеприимством. Миловидная тридцатисемилетняя Марья Петровна Горбунова была замечательной женщиной, которая в последующие годы многократно доказывала свою природную доброту. Среднего роста и веса, с бледной кожей, эта женщина очень сочувствовала Илоне. Еле большие голубые глаза излучали доброту. Прямые черные волосы были стянуты в пучок. В целом, она оказалась приветливой, доброжелательной, нежной и ласковой женщиной.

Ее муж, тридцатидевятилетний Анатолий Петрович Горбунов, квалифицированный рабочий, потерял один глаз на мебельной фабрике, где работал с юного возраста, и был освобожден от призыва. Кроме того, в детстве он также лишился одного из пальцев, упав с дерева. Анатолий Петрович был высоким, энергичным и спортивным человеком. Люди, которые не знали о его увечьях, намекали, что его место не в тылу, а в армии. И он, и его жена сделали все возможное, чтобы искренне помочь тем, кто страдал от невзгод войны.