Тут на площадку нашего этажа стали сбегаться соседи со всего подъезда. Меня все стали тискать. Говорить молитвы во славу Бога, который спас меня от смерти.

Ничего не мог понять. Только судорожно глотал воздух, чтобы перевести дыхание от объятья родственников и соседей. Пытался спросить у них, что это вдруг произошло.

Но мне не давали говорить не слова. Через несколько минут, стол с угощением приготовленный за мой упокой превратился в стол во славу Бога и в честь моего возвращения домой целым и невредимый.

Понял, что сейчас начнётся куфт. Праздник в честь того, что человека считали мёртвым, а он оказался живым. То есть, это праздник куфт стал в мою честь и в честь Бога, который спас меня от смерти.

– Скажите, наконец-то, что могло сегодня случиться? – спросил, когда мне дали слово тоста во славу Бога.

– Как, что случилось? – удивлённо, спросил Цебоев Домбай. – Твой самолёт разбился, а ты жив!

– Как разбился?! – не понял, что случилось с другим самолётом. – Всё у меня было нормально.

– Не может этого быть! – воскликнул Цебоев Домбай. – Мы все смотрели по телевизору. Там сообщили, что первый рейс самолёта из Перми сел на железнодорожное полотно рядом с аэропортом Минеральные Воды. Пассажиры и экипаж самолёта погибли на месте. В живых нет ни одного человека. А ты жив!

– Фу-ты! – сам облегчённо, вздохнул. – Поэтому приземлился в аэропорту Нальчика, а не в Минводах.

– Ты же мне сам позвонил, что прилетаешь первым рейсом самолёта из Перми?! – сказала мама.

– Всё правильно! – ответил ей. – Забыл свой паспорт дома. Мне пришлось поменять рейс самолёта.

– Видно Бог есть, раз он так распорядился с тобой. – сказал Домбай. – Надо нам выпить в его честь.

Ни стал спорить с соседом насчёт Бога, так как считал, что это моя невнимательность спасла меня, а не Бог. Главное, что остался жив и у всех присутствующих есть повод напиться во славу Бога и за моё удачное спасение.

Тем более что была пятница, а завтра большинство на работу не идут. Так что до самого утра в доме моей мамы было веселье. Только с рассветом все разошлись по своим домам.

Лёг тоже спать, так как нужно было хорошо отдохнуть перед отъездом в Баку. Мой поезд в Баку в пятницу вечером. В Баку приехал в воскресный день рано утром и сразу пошёл устраиваться в гостиницу «Бакы», номер в которой забронировал ещё из Перми, ориентировочно, на воскресенье или на понедельник.

Так что прибыл в Баку в самое время. Поселили меня на десятом этаже огромного здания. Пожалуй, самого высокого здания в Баку того времени. Уже не был в Баку лет семь.

Последний раз был в Баку в конце службы в Армии и то всего один день по служебным делам. Баку сильно изменился. Построили много новых домов. В том числе и эту новую гостиницу «Бакы», в которую поселился.

Остались неизменными только часть старого города возле «Девичьей башни» и улица «Советская», на которой живут одни алкоголики, наркоманы и планокеши.

Это знаю давно, когда ещё до службы в Армии приезжал в Баку к своему другу детства, который жил на этой улице «Советской». Сейчас он уже не живёт в этом городе.

Когда во время службы в Армии приезжал в Баку и хотел тут встретиться со своим другом, то никто толком не мог сказать мне, куда делся мой друг Рамзан Турбаев. Кто говорил, что его зарезали.

Другие сказали, что он вообще уехал из города. Родственников его, маму и папа, похоронили. Больше родственников у Рамзана Турбаева не было.

Семьи Рамзан Турбаев не имел. Утром в понедельник, первым автобусом поехал далеко за аэропорт в посёлок Мардакяны, там, возле «Северной» ГРЭС, находится место моей командировки Бакинский алюминиевый завод, где мне надо взять пятьсот килограмм проволоки ЦАМ, сплав цинка с алюминием и магнием.