– Ленусь, ну далась тебе эта шуба? Через три месяца и зима уже кончится, зачем она тебе летом? – от волнения и растерянности мелю ерунду какую-то. Но на жену это действует как красная тряпка на быка.

– Терпилин, ты идиот или где?? Шуба – многоразовое изделие. И не зли меня! Надоело быть хуже других. Я – женщина, мне хочется выглядеть нормально, а не как в инкубаторе зимних пуховиков. Она уже почти кричит, глаза мечут все молнии мира, а мне она кажется еще красивей от этого.

– Ленусь, конечно, ты женщина, иначе я бы на тебе не женился. Ты – прекрасная женщина, самая красивая, самая любимая. Но тебе будет легче, если ты будешь из инкубатора норковых шкурок, а не пуховиков? – опять зря сказал. Диванная подушечка от кухонного гарнитура, летит мне в голову, но, не рассчитав траектории, на пути встречает препятствие в виде стакана с соком. Дзинь… Санька уже орет в голос. Утаскиваю его в детскую. Он доверчиво кладет свою пушистую головку мне на плечо и шепчет.

– У мамы гововка бо-бо? Дай ей табетку, пап.

Да, сына, мама немножко заболела. Тетиной шубой. Но она выздоровеет, обязательно поправится, я пойду и дам ей таблеточку. И мама перестанет кричать. Я усадил Саньку в манеж и пошел на поле боя. Ну надо же договариваться как-то. Капитулировать нельзя. Может, компромисс? А шансы? Никаких шансов. Заглядываю на кухню. Жена стоит возле окна, курит в форточку. По спине даже вижу – злится.

– Ленусь, ну чего делать-то? Мы же в отпуск собирались летом. Ну, какая шуба? В кредит, что ли? – начинаю издалека, осторожно, ласково. Она резко поворачивается, впечатывает окурок в пепельницу. Я такой ее еще не видел за пять лет ни разу. Глаза какие-то не Ленусины, не те, как всегда, добрые карей ласковостью и любовью, а злые, колючие и решительные. Прям, оборотень, а не жена.

– В общем так. Ты жил два года без машины, и еще проживешь. Тем более, все равно не хватает. А мне как раз на шубу хватит. Ультиматум тебе. И не вздумай, что я пойду на попятый. Терпилин, я редко тебя прошу. Я просто хочу шубу!

Не фига себе заявочки! Да я во сне вижу почти каждую ночь свою новую машину. И ее променять на шубу?! На какую-то вшивую шерстистую телогрейку?! Нет уж! Вот это не надо. Это – святое! Ишь ты, как заговорила. Елки-палки, а че делать-то? Не, я буду стоять до победного! Делаю каменное лицо.

– Нет, Ленусь. Ничего не получится. Хочешь, бери в кредит. Но машину я не отдам. Не, ну я же прав, мужики? Шуба или машина. Две большие разницы, как говорится.

– Хорошо, дорогой. Я все сказала. А ты подумай. Хорошенько подумай, что тебе важнее.

Ленусик обошла меня, как ледокол айсберг, даже не задев ни одной частью тела, и ушла в детскую. В спальню она не пришла спать. Я ворочался полночи, и такой вариант рассматривал, и другой. Ну, никак не катит эта шуба сейчас. Ладно, утро вечера мудренее.

А утро не оказалось мудренее вечера. Захожу на кухню. Кофе нет. Бутеров нет. Кастрюля без каши стоит на плите чистенькая. Ну и ладно! Сам сделаю бутерброды. Блин, порезался. Что за ножи-то в этом доме? Как скальпель. Вспомнил, что накануне сам и точил. Заклеил ранку и побежал на работу, нормально не поев. Ничего, врагу не сдается наш гордый варяг!

Вечером в квартире едой не пахло. Санька не выкатился колобком радостно навстречу. Лена была дома. Вальяжно развалившись на диване, пилила ногти. Санька, оказывается, у мамы. Что у нас на ужин? А ничего у нас на ужин, понял я, проведя разведку на кухне. А что в холодильнике? Так, яйца, колбаса, сыр. Хлеба нет. Обычно Лена мне звонит, что купить по дороге домой, если сама не успевает забежать. Я же не знаю, есть хлеб или нет. Тьфу ты, начинает напрягать. Война Роуз какая-то получается. А сама-то она ела, нет, интересно? И так худющая, еще из-за меня похудеет больше. Жую колбасу, думаю. Сколько это может продолжаться? Ленка – баба упертая, а я? Я же сильнее. Да и вообще, зачем мне эта машина? Работа – две остановки. Санькин садик – вообще возле дома. Куда ездить-то? Вот я скучаю по машине, потому что у каждого мужика она должна быть. Ну, и Ленка так же скучает по шубе. Хотя, она по ней скучать не может – у нее не было шубы. Значит, ей она нужнее? Не, господа хорошие, мы так не договаривались. Короче, запутался. Посмотрел на кухне телек, полазил в телефоне. Скучно. И поговорить не с кем. Пошел спать. Ленусик опять легла в детской. Понимаю, че. Если поругались так глобально, о каком сексе может идти речь. Горько как-то. Опять-таки утро вечера мудренее…