Но конечно красиво, ночью вообще ярко. Жаль мой рейсовый «белый пароходик», через пару часов «ту-ту». Да и экипаж с «Невского» наверняка скоро на борт двинется. Иначе стали бы они днем сюда идти. А так «флажок на карте» поставили. «Да был я там, ничего особого, вот фотки глянь», нормально для молодых парней, будет чем похвалиться перед девчатами и друзьями где-нибудь в кафешках Североморска.

Какая-то мамаша свое чадо «на фоне» фотографирует, служители отельные обоих полов в голубой форме вокруг бдят. Хорошо хоть продавец попкорна не голосит на манер крымских зазывал, «чебуреки, пахлава медовая», а то очень все как-то привычно, что ли. Еще немного, и в голосе «киндера», восхищенного подкрашенным столбом пара, вырывающимся из кратера, послышится, «мам смотри, ракушки мидяйки».

К слову о попкорне, отчего, интересно, это американское «лакомство» у мужика в тележке подпрыгивать начало, и мелко так. Служители разом остановились, будто их от электросети всех вместе отключили. Хотя, по меняющимся лицам, скорее наоборот, подключили к сети информационной. А что такое совместная конференц-связь всей местной обслуги вкупе с легким, почти незаметным, землетрясением на краю вулкана? Правильно, ничего хорошего.

Однако, на тех же Курилах трясет постоянно. Мои знакомые вулканологи как-то вытащили меня снимать настоящее извержение, так сказать «крупным планом», подобную «мелкую дрожь» скорее всего и в расчет бы не взяли. Но тут надо знать множество нюансов, глубину залегания кальдеры, состав и пластичность магмы и еще много разных ученых слов, иначе оценить степень опасности не получится. Те же землетрясения, где-то грозный признак неминуемой катастрофы, а в другом месте обыкновенный, чуть ли не ежедневный фон.

Здесь, похоже, первое.

«Технический перерыв, пожалуйста, отойдите от края кратера и пройдите к дверям транспортного холла, следуйте рекомендациям персонала и соблюдайте спокойствие. Технический перерыв, пожалуйста…»

Ну, про спокойствие это они точно зря.

Не знаю, как на подобные речи, произнесенные на своих языках, отреагировали гости из «просвещенных Европ», они составляют большинство посетителей аттракциона, как и я попавших на остров с борта проплывающего мимо океанского «круизера». Наши морячки, как только из индивидуальных «смарт-гидов» про спокойствие на языке родных осин услыхали, начали высматривать путь к отступлению. Да и мне тоже пора, в таких делах нужно ориентироваться на местных. Они обычно больше знают, иногда даже больше, чем о том начальство предполагает, и действуют в сложной ситуации прагматично и эффективно.

В отличие от тех же наемных работников отеля, продавцу местных «пирожков» в критический момент сурово по боку, что о нем подумает отельное начальство. Тощий невысокий дядька, с кожей темной бронзы, выглядывающей из-под клетчатой рубашки, в джинсовых бриджах, обутый в босоножки и носящий на голове какую-то светло-кремовую кепку, снял с шеи кожаный шнурок с лакированными морскими ракушками, должными, видимо, символизировать для туристов его близость с природой, и отправил нехитрую торговую амуницию внутрь тележки. Незаметная со стороны покупателей полочка, приняв «ожерелье островитянина», одарила продавца телефоном и кошельком. Разумно, и куда же теперь?

Как я и предполагал, местный представитель малого бизнеса двинулся совсем не к зданию транспортного узла, связывающего цепью эскалаторов высшую точку острова и расположенный на берегу отель, а в противоположную сторону.

Чудо инженерной мысли мелко тряслось. Стальная площадка в форме полумесяца крепилась опорами прямо в скалу. Более ста метров в длину, считая по изгибу жерла кратера, и полусотни метров в самом широком месте, где и примыкала к транспортному тоннелю, стеклянной трубе, несущей в себе двойную нитку эскалатора, выходящего на площадку неким подобием вестибюля. Вся эта конструкция ощутимо вибрировала. Четыре широких двери, сейчас полностью открытых, не успевали пропускать всех желающих покинуть стальной «балкончик».