Это было очередное радикально-оппозиционное издание в одну страницу, выпущенное неким загадочным «областным фронтом национального освобождения». Первый номер – и, очевидно, единственный. Вся обратная сторона была посвящена новому, перспективному ультранационалистическому движению SKINHEADS (причем каждый раз было именно латиницей и БОЛЬШИМИ БУКВАМИ). Одно место было отчеркнуто прямо карандашом: там сообщалось, что бывают еще red-skinheads, которые «исповедуют коммунистическую идеологию и не являются настоящими skinheads».

Подписана статья была: «Игнат Буль-Бакович, независимый историк».

Редактор посмотрел на Черского с почти восхищением. Потом перевел взгляд на Баковича.

Тот не произнес ни единого слова. Просто жевал и смотрел, теперь уже очень свирепо.

– Вы это публиковали, когда набирались современных знаний, – осведомился Черский, – или после того, как вас даже оттуда выгнали?

– Знал бы ты меня тогда, сейчас молчал бы тихонько в тряпочку, – прорычал Бакович.

– Но я узнал вас сейчас. И молчать в тряпочку не буду. Болтать без умолку – моя работа.

– Ну так что, я что-то не то узнал? Что-то, чего не хочет Москва?

– А при чем здесь Москва? Наша столица теперь в другом городе.

– Наша столица в другом городе. А ваша – в Москве. Что, думаете, я не догадался, кто вас финансирует.

– Если нас финансирует Москва, – меланхолично заметил редактор с другой стороны стола, – то вы-то зачем к нам пришли?

– Материал вам предложить. Я еще не знал, под кем вы ходите.

– Ну вот, вы и узнали, под кем мы ходим. Идите отсюда. Лесом.

– Это из-за моей позиции?

– Вы вольны предложить нам материал, – все тем же нарочито бесцветным голосом произнес редактор, – мы вольны его отвергнуть.

– На самом деле, – вмешался Черский, – дело, конечно, в вашей позиции. Но не той, которую вы показали на этой странице. А вот этой.

Он перевернул радикальное издание обратно лицевой стороной.

Под заголовком «Их ждет виселица» была напечатана фотография какого-то печального лысого человека с усами.

Под фотографией значилось: «Лопухов Олег Петрович, проживает на улице Косицкого, дом 9, квартира 28. Бывший друг национально-освободительных сил, а ныне славянофил-подмосковит. Учитель химии в СШ № 5. Девятого мая 1992 года на праздновании победы сталинского режима над фашистским режимом вышел с российским флагом, сдал полицейским мальчика, который распространял антимосковские листовки в СШ № 5. Эту тварь ожидают горячо любимые им лагеря для членов семьи изменника Родины. Смерть московитам, смерть их пособникам!»

В кабинете редактора повисло зловещее молчание. Казалось, кто-то невидимый только что проорал всю эту вербальную чуму, а теперь насмешливо смотрит на собравшихся и ждет реакции.

– Вы знали, что это будет напечатано, когда сдавали свою статью? – поинтересовался редактор.

– Ну а что здесь неправда? – отозвался Бакович, не поднимая взгляд.

– Ну, например, непонятно, кто из его семьи будет этим изменником Родины. Про него самого написали, а про изменника – нет.

– Какая разница?

– Для вас нет разницы, к расправе над кем призывать?

– Какая разница, что делать с такими, как он? С выродками, которые уже тем, что живы, угрожают нашему народу.

– Откуда вы знаете об этой угрозе? – поинтересовался Черский. – Лично опросили весь народ?

– У нашего народа есть государство. А такие, как он…

– Если бы такое угрожало государству, про это было бы написано в Уголовном кодексе, – перебил его Черский. – Не надо говорить за государство. Вы не парламент и не ассамблея. Вы просто еще один неуч с помойки, который пытается пристроиться в газету, потому что советская власть неосторожно научила вас читать и писать.