Сегодня я вышла замуж. Сегодня моя первая брачная ночь, но я бы многое отдала, чтобы отсрочить этот момент.

Нервы были натянуты, как снасти. Неопределенность пугала, ведь мамы не стало до того, как мне понадобилось что-либо объяснять. Наверное, это сторона жизни так бы и осталась для меня тайной, если бы не найденные однажды бумаги.

Разбирая документы, прибывшие вместе с «Вестником богов», я обнаружила листы, на которых были изображены полуобнаженные мужчины и женщины с гипертрофированными частями тела, принявшие странные позы. Посмеиваясь, я внимательно, с любопытством рассматривала переплетенные тела, догадываясь о характере изображений. Но заслышав шаги дедушки, поспешила убрать бумаги на место. Больше они мне не попадались.

Перешагнув порог брачного возраста, я старательно избегала подобных разговоров с тетей и подругами, искренне считая, что свадьба мне в ближайшем будущем не грозит. А когда Алекс сделал предложение, Анжелика ограничилась словами: «Не сопротивляйся, и все будет хорошо!».

Почему-то сейчас перед глазами стояли картинки из бумаг, вот только мне было совсем не до смеха.

– Нам же некуда торопиться, правда? – пробормотала, поднимая глаза на Алекса и робко улыбаясь. – Мы могли бы получше узнать друг друга.

– Могли бы, – мягко согласился Алекс, снимая жилет и кладя его на кресло.

А внутри меня зародились слабые искры надежды.

– Я рада, что мы понимаем друг друга, – сказала, чувствуя, как на душе становится легче. Кажется, я даже смогла сделать вдох. Но уже в следующий миг пальцы мужа дотронулись до моего подбородка и приподняли его вверх, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Я люблю тебя, Дарлайн, и постараюсь сделать все, чтобы ты была счастлива, – сказал он, а затем наклонился и поцеловал меня.

Мягкие нежные губы прикоснулись к моим – вначале неуверенно, а затем поцелуй стал более настойчивым, страстным, стремящимся разрушить барьеры робости.

Он запустил пальцы в мои волосы. Под его напором гребень выскользнул из прически, и локоны огненным потоком упали вдоль спины. Следом за ними опустились и мужские ладони. А затем я почувствовала, как шнуровка корсета ослабла.

– Алекс, нет, – прошептала я, пытаясь отстраниться.

– Тс-с-с, – сказал он, продолжая покрывать поцелуями мою шею.

Внутри меня кружились противоречивые чувства. Волнение, слабость, нега, страх. Пожалуй, последнее выделялось на фоне других.

– Извини, я не могу… – возразила, утыкаясь лицом в его грудь. В нос тут же проник пьянящий аромат – смесь табака и шалфея. Лимон и коньяк уже выветрились, уступая место привычным мужским нотам. Запах уговаривал взять себя в руки, успокоиться и послушать голос разума. Алекс мой муж перед семьей, законом, богами. И мы на корабле посреди океана. Бежать куда-либо бессмысленно и некуда.

– Дарлайн, ты уверена? – услышала хрипловатый голос мужа.

– Да. Наверное. Пожалуй.

Алекс задумался, внимательно рассматривая меня. Я стояла, едва живая от страха, удерживая ледяными пальцами платье на груди, готовое упасть на пол в любой момент.

Пламя в лампе колыхалось, отбрасывая на стены покачивавшейся каюты кривые расплывчатые тени. Пальцы левой руки Алекса гладили мою щеку, пальцы правой прикоснулись к ладони, судорожно сжимавшей белоснежный лиф. Отчего-то платье напоминало мне спасательную шлюпку – стоит расстаться с ним, и я окажусь посреди волн пугающего бездонного океана, и меня ничто не спасет.

– Давай выпьем? – предложил мужчина, отходя и направляясь к столу, на котором стояли бутылка вина и бокалы.

Я как зачарованная наблюдала за густой струей насыщенного бордового цвета, неторопливо наполнявшей хрустальный сосуд. Вино журчало и пенилось, о борта корабля ударялись волны, а сердце то замирало, то готовилось выскочить из груди.