– Бланш, я не знала. Ты не назвала его имени, – попыталась я хоть как-то оправдаться. Я ведь действительно ничего не знала!

– Будь ты проклята, Дарлайн! Будь ты проклята! Убирайся!

Слова кинжалом вонзились в грудь, растеклись лавой по венам. Было больно, жутко больно. Я зажмурилась, сжала кулаки, размышляя – уйти или остаться.

Наверное, мне следовало отвернуться, убежать, чтобы не слышать проклятия и не видеть рыданий, но это была моя Бланш – девочка, о которой я хотела заботиться с момента ее рождения.

Мне исполнилось четыре года, когда она появилась на свет. Я хорошо помнила этот прохладный, тусклый день и шум проливного дождя за окном. Но, несмотря на непогоду, мы отправились в дом тети Агаты и дяди Стефана, чтобы поздравить малышку.

– У Бланш сегодня день рождения, – сказала мама, следя за тем, как слуги относят подарки в экипаж.

– Но ей же только месяц! – удивилась, отрывая взгляд от пузырящихся луж на террасе.

– До года у детей каждый месяц праздник, – пояснила мама.

Мне было жутко любопытно. Я никогда прежде не видела младенцев. Заглянув в колыбель, я испытала потрясение, обнаружив там красивую «куколку», укутанную в белоснежные кружева.

– Она такая маленькая, – прошептала я от неожиданности. А девочка в это время поморщилась.

– Ты тоже была такой недавно, – сказала мама, беря малышку на руки и укачивая ее.

– Правда? – Я отказывалась верить маминым словам. Мне казалось, я всегда была взрослой четырехлетней девочкой. – А можно ее подержать?

Но никто не дал мне в руки кружевной кулек.

– Когда она подрастет, вы будете лучшими подругами! – пообещал дядя Стефан. Это были его последние слова, адресованные мне. Больше я его не видела.

Через несколько дней он отплыл из Эльгарда в сторону Хорсы. А на обратном пути неподалеку от берегов Форгарда дядю настиг шторм, в котором никто не выжил. Корабль вместе с грузом, приобретенным на банковский кредит, пошел ко дну. Чтобы расплатиться с долгами, перешедшими по наследству, тетя Агата продала акции мужа его старшему брату – моему отцу.

– Бланш, милая, – говорила я, подходя все ближе и ближе. – Ты саму себя не слышишь. Если бы я знала, я бы ни за что на свете даже не заговорила бы с ним. Но я не знала… Бланш?!

Я уже была на расстоянии вытянутой руки и попыталась прикоснуться к кузине, но девушка оттолкнула меня. Однако я, словно заколдованная, решила не сдаваться так просто и повторить попытку.

Я подкрадывалась к плачущей сестре, думая о том, кто же был для меня ближе – девушка, с которой мы росли бок о бок восемнадцать лет, или мужчина, ворвавшийся в мою жизнь несколько дней назад? Могу ли я отказаться от одного из них и вычеркнуть из своей жизни? Выйдя замуж за Алекса, я уеду в Хорсу и, вероятно, никогда больше не увижу Бланш… Но, возможно, я просто эгоистка, ослепленная мечтой, избалованная дочь отца, корабли которого всегда возвращаются домой.

– Я не выйду за него, – прошептала, снимая с пальца кольцо.

Сестра уже утихла. Лишь иногда я слышала приглушенные всхлипы.

– Что? – встрепенулась кузина, поднимая голову. Бланш смотрела на меня, как на умалишенную.

– Мне просто больно видеть твои слезы, – призналась, делая еще один шаг навстречу, – пусть это будет твой шанс…

– Ты что, не любишь его?

Я пожала плечами.

– Люблю, но и тебя я тоже люблю!

В глазах Бланш я видела себя чужой, маленькой, отдаленной.

– Прости, – сказала, не решаясь подойти ближе. – Мне тоже было бы обидно!

– Оставь, – наконец, ответила сестра, а я так и не поняла, что она имеет в виду: оставить кольцо или извинения. – Когда вы отплываете?

– Как только минует время штормов. Конец весны, начало лета.