Ученики Денбея впоследствии участвовали в камчатских экспедициях Беринга и Чирикова в качестве переводчиков. Имелась записанная в Сибирском приказе «скаска» Денбея. Кроме рассказа о приключениях самого иноземца, в ней содержалось много ценных сведений по географии и этнографии Японии, информация об общественной жизни народа Страны восходящего солнца.
Ничего не скажешь! Результативность похода Атласова не уступает экспедициям мореходов-первопроходцев первой половины XVIII века, но на тот период, о котором идет речь, она была единственной.
Особо надо отметить реорганизацию государства Российского, проведенную Петром в начале XVIII века. При прежней системе управления Сибирь находилась в ведении Приказа Казанского дворца (позже – Сибирского приказа). Последний, Сибирский приказ, имел очень широкие полномочия: ведал вопросами административными, финансово-податными, таможенными, военными и, в известной мере, даже дипломатическими (по сношениям с Китаем, монгольскими, казахскими и калмыцкими правителями).
Подчиненные приказу земли делились на уезды и волости. Во главе уездов стояли воеводы, осуществляющие власть как административную, так и военную. Наивысшей территориальной единицей был разряд, включавший в себя несколько уездов. К началу реорганизации Сибири статус разряда имели Тобольск, Томск, Енисейск, Якутск и Иркутск.
В сибирское управление, значительно усложнив его, кардинальные перемены внесла губернская реформа 1719–1724 годов. Теперь Сибирская губерния в лице губернатора через канцелярию подчинялась Сенату. Сама губерния подразделилась на Тобольскую, Енисейскую и Иркутскую провинции во главе с вице-губернаторами. Далее шли дистрикты, управляемые земскими комиссарами. Однако название «дистрикты», видимо, не прижилось в русском языке, и уже в 1720 году вернулись к старым названиям – уездам с воеводами. А десять лет спустя был восстановлен и Сибирский приказ, хотя и значительно урезанный в правах: из его ведения изъяли дипломатические отношения, управление промышленностью, начальство над воинскими командами и ямскую службу.
Петр Первый, приняв за основу шведскую модель административного государственного управления, с присущими ему азартом и напористостью, ничтоже сумняшеся в собственной правоте, создавал имперскую систему для России. Узаконенная как единая на всем государственном пространстве, она таким образом уравняла, колониальные, по сути, территории Сибири с губерниями европейской части страны.
Но не будем забегать далеко вперед: всему свое время. Читая роман, попытаемся разобраться в тех событиях, что происходили в первой половине XVIII века в далеких северо-восточных землях России. Там, где радениями нашими и Божьей милостью, полуостровами Чукотским и Камчатским, Курильскими островами и по сей день, заканчивается Русская земля.
Несмотря на то, что русские поселенцы уже основательно утвердились на северо-восточной оконечности азиатского материка, правители России да и научные умы обеих столиц не имели достаточно ясного представления о географическом положении этих территорий. В своих отписках первопроходцы, в лучшем случае обученные грамоте, сведения сообщали крайне скудные. Расстояние, к примеру, измерялось временным интервалом пути. Так, путь от Петербурга до Охотского острога мог занять до трех лет. Определенно звучало лишь направление движения – «встреч солнцу».
Участники экспедиции, в которой участвовал Семен Иванович Дежнев, как и все первопроходцы, занимались поиском новых земель для промыслов соболя и рыбьего зуба. Будучи потомственным помором, имея большой опыт плавания в северных морях, Семен Дежнев оказался более, чем кто-либо, удачливым. Многие его сотоварищи потерпели крушения во льдах и погибли, ему же удалось морским путем от устья Колымы пройти пролив между Азией и Америкой, обогнуть весь Чукотский полуостров, миновать Анадырский залив и достичь отрогов Корякского нагорья. Столь протяженным и удачливым маршрутом не может похвастаться ни одна последующая экспедиция. Однако главной, наиболее важной, своей находкой Дежнев счел обнаруженные им в устье реки Анадырь громадные моржовые лежбища и скопления заморной кости (бивней погибших зверей). К сожалению, отчеты об экспедиции выдающегося морехода, добытые им материалы, касающиеся географии путешествия, пылились в канцелярии Якутского воеводства почти 90 лет, пока в 1736 году не были востребованы историком Сибири Г.Ф. Миллером.