– Привет. – Ничего не понимая, вымолвила Аня и вошла в открытую дверь. Внутри было тепло и пахло старым подъездом. Девушка, шлепая большими, с чужой ноги комнатными тапочками, поднималась по узкой, судя по всему черной, лестнице на второй этаж, болтая с Аней.

– Я же говорила, что ждут тебя. Вот, дядюшка и ждет. Битый час у окна стоял, простудиться мог.

Аню взяло зло. Если она должна была попасть к официантке домой, почему же не сказать сразу? Ей бы не пришлось тогда шататься под дождём по тёмным улицам, рискуя простудиться.

– Знаю, знаю, – словно слыша её мысли, сказала розововолосая. – Только ты пойми: не могла я тебя отвести. Ты должна была прийти сама. Это как проверка, понимаешь? Много, кто пьёт кофе в моей кофейне, а доходят единицы. Значит, всё правильно, – повернулась она к Ане на площадке между пролётами лестницы и подмигнула. – Значит, всё правильно! И дядя был прав!

Аня опешила. А может, она просто вслух свое негодование высказала, но от усталости не заметила?

– Порфирий Игоревич твой дядя? – Спросила Аня.

– Да, мой драгоценный и любимый дядюшка, – улыбаясь, сказала она и остановилась у входной двери в квартиру. Толкнула её. – Ну, проходи, Аня! Дядюшка, – громко позвала она. – Встречай долгожданную гостью!

Аня прошла мимо сияющей розововолосой девушки и ступила в тёмную прихожую, за порогом которой стоял улыбающийся Порфирий Игоревич.

Глава 7. Утро вечера мудренее

Аня сидела на кухне и пила чай. Скудное освещение не давало ей полноценно рассмотреть помещение. Типичная питерская коммуналка, подумала она. С окном во двор, узкая и длинная кухня заканчивалась дверью на чёрную, судя по всему, лестницу. Именно по этой лестнице она и вошла в квартиру Порфирия Игоревича пятнадцать минут назад.

Аня прихлебывала чай из огромной кружки в синий горошек. Он обжигал губы и живительно согревал её продрогшие внутренности. На верёвке в углу сушилась промокшая насквозь куртка.

– Вот это ты вымокла, – удивилась девушка с розовыми волосами, – никак нас найти не могла. А заказала бы из меню, дело быстрее бы пошло. Я же тебе не просто так предлагала, а ты: бутерброд, бутерброд…

Розоволосую девушку звали Ася. Так ее представил Порфирий Игоревич. Он тоже был здесь же, на кухне. Сидел с другой стороны у стола, покрытом старенькой выцветшей, но чистой и целой клеенкой, и задумчиво постукивал пальцами по поверхности. Аня отметила даже, что постукивал в такт. Настоящий концертмейстер, восхитилась она, даже думает под какую-то мелодию.

Она уже смирилась с тем, что ночевать сегодня ей придётся не у Влада. Телефон так и не включился. Лежал снова на зарядке, но Ане почему-то казалось, что чуда не случится и завтра придётся раскошелиться на новый аппарат.

Ася сидела на стуле у противоположной стены, аккурат у входа в кухню. Забралась на табурет с ногами, оперлась о стену спиной, обхватила колени и смотрела во все глаза на Аню.

– Как думаешь, дядюшка, у неё получится? – Словно о неодушевленном предмете, в третьем лице говорила о ней, Ане, юркая девчонка.

– Ох, Асенька, душенька моя, знать бы наверняка!? – С сомнением заметил Порфирий Игоревич и задумчиво добавил. – Кабы знать, где упасть, соломку бы подстелить.

– Фи, дядя, вы говорите, как кухарка Глашка! – Возмутилась Ася. – А между тем мы здесь, и кухарок тут уже лет сто как не наблюдается.

– Задумался я, Асенька. Переживаю, как всё выйдет. – Порфирий Игоревич поднял взгляд на племянницу, отвлекаясь от своих мыслей.

– А вы не переживайте, дядя. Ещё удар хватит! Как пойдёт, так пойдёт. В любом случае, нам не привыкать ошибаться. Да и оступаться не впервой. – Вздохнула девушка.