Сейчас запрещенное Лапуаское движение сменило вывеску на Патриотическое, но идеи, люди и цели никуда не исчезли. У правых голова идет кругом. Они думают, что дубинками можно решить проблемы, создававшиеся десятилетиями. Возможно, силу нужно применять, но против кого? Дубинки хороши для хулиганов с улицы. Большинство социал-демократов и коммунистов – отнюдь не ограниченные идиоты, многие из них люди принципиальные, порядочные, да еще и смелые.

В дверь постучали. Эско отвлекся от своих мыслей. Вошел один из заместителей.

– Пауль, по своим каналам мне стало известно, что в Управлении военной разведки действительно содержат какого-то странного «посетителя». Может быть, это и есть тот, кого мы ищем.

– Хорошо, только никак не пойму, что в результате это нам даст. Мы же не собираемся конфликтовать с военной разведкой? – спросил Пауль.

Эско Риекки взглянул на своего зама – сегодня его второй раз спрашивают, зачем этот русский. Эско решил не отвечать сразу на вопрос и вслух продолжил свои размышления.

– Как думаете, наши правые, на счету которых полный набор – от хулиганских выходок до похищения экс-президента Стольберга – представляют угрозу национальной безопасности?

– Как сказать, – растерянно ответил зам, – Лапуаское движение радикальное, их руководство и те, кто за ним стоит, не без головы, но…

– Вот это «но» – самое опасное, – Эско перебил Пауля. – Приход к власти радикалов – это полбеды. У нас не Италия, не Испания, не Польша – у нас значительные территории и общая граница на тысячу километров с государством «рабочих и крестьян».

– И что? Сейчас, насколько мне известно, они тоже не очень жалуют наше «буржуазное» правительство.

– Но если в Хельсинки правые придут к власти и попробуют установить диктат, где-нибудь в Оулу несколько команд левых организуют сопротивление, не исключено, что даже вооруженное.

– Может быть, только промышленники и правительство отправят туда «ручных» штурмовиков, и вместе с полицией быстро успокоят социалистов, коммунистов и всех остальных, – возразил заместитель.

– Успокоят. Только боюсь, что все эти правые, лавочники, крестьяне, клерки вместе с их полоумными бабами, боготворящими фюрера, будут бежать до самого Стокгольма, когда начнется вооруженный конфликт.

– Вы так уверены в отрядах коммунистов?

– В отрядах коммунистов – нет, а вот в силе Красной Армии – да. Нападать с дубинками на левых деятелей, стоять против танков и артиллерии не одно и то же.

– Так говорите, Эско, как будто ваши симпатии на стороне левых и коммунистов.

– Ничего подобного, симпатии у меня на стороне Финляндии. Сейчас в нашей стране не так много коммунистов, еще меньше тех, кто симпатизирует Советам. Но если к власти, не дай Бог, придут поклонники Гитлера и Муссолини, наше общество разделится, и оплотом всех противников фашистов станут как раз таки левые. Живой пример – Испания.

– Да, в Испании сейчас жарко.

– Еще как жарко. В Испании сотни, если не тысячи, советских военных. И знаете, упрекать их не за что – они сражаются с фашистами.

– То есть, если где-то близ границ с Россией будет очаг сопротивления, Советы вступят в игру?

– Совершенно верно, тогда уже мало не покажется ни тем ни другим. Можно говорить о слабости СССР, но недостатка в оружии и добровольцах не будет.

– С другой стороны, у нас есть союзники.

– Вот именно, – громко сказал Эско, – с другой стороны, есть еще «союзники», которые подбросят дров, когда заполыхает.

– Угораздило нас оказаться между молотом и наковальней. В Финляндии хватает и ультраправых, и коммунистов, при этом мы как-то ухитряемся оставаться демократической страной.