–Куда мы вообще идём? Я тоже изучал катакомбы в университете Википедии. – не выдержал Клеон.

–В древнюю часть, – лишь ответил трубочник.

Оказавшись в достаточно древнем и ветхом тоннеле без проводов и выложенного кирпичом, Трубочник остановился у какого-то граффити. – Нам сюда, – сказал он, и стал разбирать кладку толщиной в кирпич под зелёной картинкой, изображавшей стилизованного монаха в капюшоне. Им открылся узкий проход, идущий под наклоном ещё ниже

– А здесь придётся ползти. – Трубочник снял рюкзак, лёг на пол и стал продвигать его перед собой, постепенно скрывшись в дыре. Клеон, оставшись один, немного поёжился. Что-то было в этом жутковатое. Но затем устремился за Трубочником.

Выставив вперёд руки, он подтягивал тело и так раз за разом.

– Весьма утомительно и грязно! – кашляя от пыли, сказал Клеон ботинкам трубочника, в метре от своего носа, которые практически упирались пятками в потолок этого, не тоннеля, а скорее крысиной дыры.

– Это ещё ладно, – раздался неунывающий приглушённый голос со стороны ботинок, – я вот как-то по неопытности полез сюда вперёд ногами…никогда так не делай!

Наконец, Клеон увидел, что ход расширяется, и вылез в небольшой зал, сложенный из весьма объёмных жёлтых блоков песчаника. Из зала шло четыре просторных прямоугольных тоннеля в разные стороны. Трубочник торопливо устремился в один из них, бросив через плечо: «Не отставай!».

Наконец они очутились в ещё одном зале из песчаника. В другом его конце была арка с проходом, а над ней прямо в камне была выгравирована защитная пентаграмма. Трубочник развернул свёртки из своего рюкзака, оказалось, что это два японских меча в ножнах. Катана и короткий вакидзаси.

– А это зачем? – У Клеона отвисла челюсть.

– Сейчас я всё расскажу, – Трубочник схватился за голову, как будто она резко заболела, – только сначала, – он достал из рюкзака фомку, – сколи, сначала, этот знак… и не шуми особо.

Клеон, уже ничего не понимая, взял лёгкую титановую фомку и стал аккуратно долбить по пентаграмме, чуть выше его головы.

Трубочник тем временем облокотился на стену – вид у него был очень кислый.

Клеон, спустя пять минут этих необычных горнопроходческих работ, сковырнул кусок песчаника и тем самым обвалил половину пентаграммы.

– Какое облегчение… – трубочник тяжело вздохнул, затем достал из грузового кармана штанов маленькую фляжку и сделал несколько глотков.

Мы не опаздываем, так что я могу тебя спокойно ввести в курс дела.

– Да, уж давно пора!

– Ты слышал об обрядах в катакомбах?

– Да, в путеводителе писали, что там собирались всякие тайные общества.

– Вот мы и нанесём им неожиданный визит, в самый подходящий момент.

– А зачем?

– Долгая история… – ответил Трубочник, – в общем, в Париже год назад стали пропадать люди. Конечно это дело полиции, но они стали пропадать, как раз в полнолуние, и мой французский приятель долго занимался этим делом, пока, наконец, не вычислил этих, кхм, людей.

– А ты вроде следишь за порядком?

– У каждого города есть свой страж, который следит, чтобы создания обратной стороны не устраивали беспредел, без ведома людей.

Загвоздка в том, что здесь именно люди устроили потусторонний беспредел, и страж, хоть и почувствовал неладное, не имеет права этим заниматься. Так что он попросил меня помочь, хотя это спорный вопрос, с точки зрения этих чёртовых правил. Поэтому я сегодня инкогнито. – Трубочник закрепил ножны с мечами на поясе, – пойдём…

Они уже достаточно долго шли бок-о-бок по этому коридору, слушая эхо собственных шагов.

– А почему ты сам не мог сломать пентаграмму? – негромко спросил Клеон.