– Приглашают кого попало, а потом кухню занимают одеялами своими, – продолжала возмущаться Жанна, – Позвоню вашему арендодателю, будете знать! Сколько можно-то?

– Прости, – повторила снова Яся, – Я завтра же постараюсь съехать, если комнату найду.

– Ты? – соседка замерла, держа на весу полный чайник, – Съедешь?

Она в ужасе округлила глаза:

– А кто тогда будет контролировать твою буйную Светку? Я, что ли?

Яся пожала плечами. Свете совсем не нужен был контроль, Света жила, как бабочка, одним днем.

– Тогда точно звоню арендодателю, пусть и эту помешанную выселяет…

Она еще что-то бубнила, ставя чайник на плиту, но Яся уже не слушала, она отвернулась к стенке, прижав колени к груди. На коврике для йоги было ужасно жестко и неудобно, что не прибавляло хорошего настроения. Уж с выселением Светка пусть справляется сама, тем более она не одна, любовь всей ее жизни приехала… Яся скривилась. В этот раз Сергей вернулся уж слишком побитый жизнью: меньше на пяток килограмм и с затравленным взглядом. Может, из-за этого подольше со Светой проживет: пока жирок нарастит, пока перышки почистит. Непонятно, где он провел последние два месяца, но подруга не спрашивала, а Яся твердо решила не лезть, хватило в прошлый раз. Пусть сами разбираются. Ей бы о себе позаботиться. На самом деле Яся еще несколько часов назад придумала – если завтра не попадется никакого подходящего варианта, она просто поживет немного в салоне мадам Ирэн. Ключи у нее есть, а Трофим с Максимом пообещали, что ее работодательница уже не вернется. Да даже если и вернется… Яся накинула одеяло на голову от горящей под потолком слепящей лампочки. Пусть все идет, как идет.

Засвистел чайник, Жанна загремела посудой, а Яся крепко зажмурилась и прошептала с неожиданной для себя злостью:

– Если это все правда про служку и колдунов… То пусть я опять увижу Морану! Раз она теперь моя хозяйка, то пусть и отвечает на вопросы!

– Чего? – спросила Жанна, – Чего ты там бормочешь?

– Ничего, – высунула нос из-под одеяла Яся, – Приятного аппетита говорю.

– Мой аппетит – не твое дело, – огрызнулась соседка, хлопнула дверцей шкафчика и ушла, из вредности оставив включенным свет.

Яся так устала за сегодняшний день, что даже поплакать не получалось. Мышцы ныли, под лопаткой кололо, и так сильно крутило ноги, что хотелось выть. И вот когда она уже более-менее удобно устроилась, когда, наконец, начала проваливаться в сон, Жанна неожиданно снова показалась на пороге:

– Ну, и что тебе нужно, непутевое создание?

– Да ничего мне не нужно, – простонала Яся, поднимаясь на локтях, – Что ты пришла снова? Я почти уснула!

– Ты меня звала, – Жанна осмотрела кухню, прошла внутрь и выглянула в окно, замерев возле подоконника. И что она там углядела?

– Да ничего я не звала, – возмутилась Яся, снова укладываясь, и тут же вскрикнула от боли под лопаткой. Когда уже этот непонятный рисунок заживет и перестанет напоминать о себе?

– Звала, – повторила Жанна, все также глядя в окно, – А поскольку сегодня ты сделала мне подарок, я пришла. Не надейся, что так будет всегда. Мне неприятно находиться здесь. И тяжело. Нашла более-менее подходящую оболочку, но и в этой долго не продержусь.

И обернулась. Жанка была довольно симпатичной женщиной, можно было сказать, что и красивой, если б не постоянно недовольное выражение, но сейчас ее лицо было каким-то жутким, потусторонним: черные, будто бы утопленные глаза на слишком бледном лице смотрели слишком равнодушно для живого человека.

Жанна свела точеные брови на переносице и посмотрела вверх. Лампочка тут же щелкнула и погасла, в комнате потемнело. К сожалению, недостаточно, чтобы помертвевшая от страха Яся перестала что-либо видеть. Иногда ей очень хотелось вернуться обратно, в свое Нарышкино, чтобы ночь была ночью, а не теми непонятными сумерками, из-за которых она не могла летом толком спать.